Эпилог 1.
Кому: Свадебной Кукле
Куда: Детская, Большая Картонная Коробка возле Кроваток
От Кого: от Оловянного Рыцаря
Адрес: Гостиная, Диван, Дальний Угол
Здравствуй, беглая моя невеста!
Я ничуть не сержусь на тебя и ни в чём не обвиняю. Я даже не собираюсь уговаривать тебя вернуться. И всё-таки пишу это письмо.
Надеюсь, оно дойдёт до тебя.
Надеюсь, у тебя всё хорошо и на сердце у тебя легко. Если твоя свадьба с Арлекином состоялась — прими мои поздравления. У меня тоже всё отлично. Даже здесь я нашёл себе единомышленников и друзей, бои с драконами идут успешно, я, слава Богу, цел и невредим. А если до тебя доходят слухи об обратном — не верь им.
Ты наверное удивляешься, зачем я всё это пишу? Уж точно не затем, чтобы мешать вашему благополучию. Конечно же, я много думал с тех пор, и так и эдак перекладывал в уме сценарий той решающей ночи. Говорил сам себе: а если бы я знал, что эта встреча — последняя? Что бы я сказал, как себя повёл, чем удержал бы тебя? Но прихожу к выводу, что в последний миг что-либо менять поздно. Если всё пришло к концу, то не сразу и не вдруг так получилось. Ставить тебе палки в колёса, прибивать туфельки гвоздями к полу означало бы только отсрочку, но не другой финал. Можно махнуть плащом, можно ослепить блеском панциря, зазвенеть шпорами… Но это не изменит моей сути. А я уж слишком похож на самого себя. И чтобы что-то изменилось, нужно много времени и терпения.
Вот некоторые думают, что подвиг — это порыв, миг отваги. Ах, если бы это было так! Если бы я знал, что немедленная жертвенная смерть — лучшее, что я могу совершить, я бы с лёгкой душой расстался с жизнью, отдал все долги перед людьми и перед небом.
Но я понимаю (или уж так мне кажется), что настоящий подвиг — это труд. Упорный и ежедневный. Верное и решительное по-движение вперёд. Шаг за шагом. И вот я готовлю новых рыцарей в бой, одерживаю мелкие победы. И конца-края не видно этой борьбе чёрти-чего с чем-то, далёким и неуловимым, как память о брошенном взгляде, и одновременно отчётливым и ясным, как укол совести — сюда, в самое сердце.
Мне просто хотелось бы сказать тебе, что я уважаю твою свободу. Что я понимаю и разделяю твою тоску по искреннему празднику жизни. Каждый из нас заслужил самую чистую радость и самую преданную любовь. Однажды я научусь так же наслаждаться жизнью, и безграничной благодарностью наконец выплачу все долги.
Спасибо и счастливой тебе Свадьбы!
16.01.08
02:00
Эпилог 2.
Куда: Гостиная, Диван, Дальний Угол
Кому: Оловянному Рыцарю
От кого: от Алого Арлекина
Адрес: Детская, Большая Картонная Коробка возле Кроваток
Ну, здравствуй, Рыцарь. Твоё письмо я получил и, конечно же, прочитал. И ничуть этого не стыжусь: в конце концов, это ты влез в чужую любовь, а не я. Твои печали я отлично понимаю — сам тут едва в газировке не утонул по глупости.
Значит, и от тебя сбежала моя красавица? И теперь совершенно бесполезен мне твой адрес, который я так старался выяснить. Знаешь, ведь и сюда она не вернулась. Убежала. И где её искать — ума не приложу. Иногда целые ночи напролёт думаю, а вдруг она в детской? Может быть, проходит сейчас около коробки? И мне даже слышится шорох её платья. Выбегаю наружу и смотрю в темноту. И темнота просто заполнена её силуэтами. Я даже вижу её высокую хитроумную причёску со множеством булавок, открытые плечи и шею, как будто она желает соблазнить саму темноту. И в высоком разрезе юбки иногда мелькает её стройная ножка. Всё напоказ — гляди, народ! Смотрите, столы и стулья! Любуйся, вся комната! Если бы не моя мандолина — бросился бы грудью на карандашик или прыгнул с табуретки (вскарабкавшись туда сначала).
А песни пишутся. И моим приятелям нравятся. И это утешает. Я иногда воображаю себе по ночам, что она может меня слышать, и играю их прямо в небо за окном. Пою про всё подряд: про свою курточку, про стиральный порошок, про лампочку под потолком. Только за собой следить перестал. А толку?
Слушай, может она говорила что-нибудь перед отъездом? Я даже не про куда или с кем она бежала, а просто… Я вообще хочу понять, что она такое? Почему с её уходом всё как будто потеряло смысл? Может быть, она знает какой-то секрет?
Я ведь даже не знаю, что у неё внутри. Чего она хотела от нас. Я бы дал ей всё это. То, не знаю что. Вот ты такой пафосный и гордый, объясни мне, раз ты на неё больше не претендуешь. Я человечек простой, я её обратно пущу. Мне бы только понять.
Я ведь чего никак в толк не возьму: чем я ей был плох? Всем хорош, а вот ей — плох. Что ж она так? Воздухом ведь дышать не перестала, по земле ведь ходит. Значит воздух — хорошо — пусть будет. И земля пусть будет под ногами. А меня не надо. Совсем не надо! Объясни мне, оловянное ты чучело!
Я недавно наелся понарошковых грибов и гонялся вокруг домика за плюшевой собачкой и поливал её газировкой. Всё кричал: «Я право имею!» Бегаю, а сам дрожу. Ну, это мне потом друзья рассказывали. Сам-то не помню.
Хотел даже роман написать про то, какие все дураки. И про Понтия Пилата. Достал жёлтых цветов, иду себе. А неваляшка какая-то мне говорит, мол, мне такие цветы не нравятся! А я ей букетом — раз-два по мордасам: не для тебя рвал! Иди вон к мужу своему — Ваньке-Встаньке.
В общем, чудю. А песенки пишутся. Хочешь, тебе текст пришлю?
Эпилог 3.
Кому: Алому Арлекину
Куда: Детская, Большая Картонная Коробка возле Кроваток
От Кого: от Оловянного Рыцаря
Адрес: Гостиная, Диван, Дальний Угол
Привет, Арлекин. Выходит, что наша невеста исчезла насовсем. Но я рад, что ты написал мне. И с удовольствием получу от тебя новые стихи.
С тобой я могу быть более откровенным, и сообщить, что дела мои не так уж хороши. Я прямо разваливаюсь по частям. Уж сколько раз меня мял дракон. Наши сражения становятся всё ожесточённее. И я чувствую, что он гораздо сильнее, чем я думал. А один раз я сорвался с батареи, пытаясь снова забраться на подоконник. Я ведь тоже помню о ней. Помню её длинные, свободно лежащие по плечам волосы. Помню высокий воротник и пышный подол старомодного платья. Как оно идёт ей! Это настоящий вызов всему вокруг, как будто нет ни моды, ни формата. И вот так однажды я снова рванулся наверх, чтобы увидеть цветы… и звёзды. Чтобы вспомнить тот праздник, который она несла в себе.
А теперь мне кажется, что там, под доспехами, — одни осколки и пыль, и не даёт всему этому рассыпаться только оловянный каркас. Я уже давно не снимаю доспехи и даже сплю в них. Огонь дракона приплавил их к моему телу. И так даже лучше. Моя амуниция продолжает жить и воевать, а я словно смотрю на это со стороны. Измученный и влюблённый кусочек бессилия. Так пускай он скорее исчезнет! Пусть перетечёт в строчки этого письма и навсегда останется заперт между буквами.
Недавно я заколол в бою одного безжалостного разбойника. Так вот он, даже пронзённый, ещё долго продолжал размахивать своей кривой саблей. И я позавидовал ему. Вот так бы и мне — умереть и продолжать бой.
Я переехал из-под дивана: слишком много тараканов и пауков развелось там. Äà äåëî äàæå íå â òàðàêàíàõ, à â òîì, ÷òî ÿ âñ¸ îñòàâèë â íåïðèêîñíîâåííîñòè. Óáðàííóþ åé êðîâàòü, ðàññòàâëåííûå ñòóëüÿ, ïðåäìåòû. Âñ¸ â ýòîì óãîëêå ñòàëî êàê áóäòî íå ìî¸, ïîêðûëîñü ãëÿíöåì, êàê ôîòîãðàôèÿ.
Теперь я живу в тумбочке с толпой таких же запылённых и потерявшихся солдатиков. Мы спим в такой тесноте, что даже не можем пошевелиться. А тараканы и пауки пробегают по моей груди. Они пришли сюда следом за мной, как будто это моя собственность, мои верные слуги. Я пытаюсь освободить руки, чтобы прогнать их, но кругом спят другие жильцы, такие же усталые и несвободные.
Однажды утром я выбрался из тумбочки и увидел, что ёлки больше нет. Может быть, это был просто сон? Кругом серые обои, прямые грани мебели. Может быть, разноцветные огоньки и чудесные игрушки растворились на сером фоне? И ангела нет. Да мне и не до него. Я стал очень много спать и ковыряться в пластилине. Но раз в неделю я иду на бой, я встречаю своих помощников и оруженосцев. Они все очень разные, всё время ссорятся между собой. Но, когда я поднимаю знамя, в их глазах загорается общая надежда. И тогда я загоняю свою печаль в самый дальний уголок, тараканы и пауки бегут в разные стороны… до темноты.
А однажды ночью мне приснилось, будто я сам украшаю ёлку. Будто я большой-пребольшой и могу достать до самых верхних веток. И я беру в руки стеклянные шары и развешиваю их так, как считаю нужным и красивым. И я протягиваю длинные гирлянды, и я зажигаю свечи. Сам. И я посадил на ладонь картонного ангела, и он глядел на меня с уважением и как будто чего-то ждал. Не помню, почему, но я посадил его на самую нижнюю ветку. И он улыбнулся мне. Он лучше меня понимал, зачем я так поступил. И я рассыпал серебристые блёстки и пускал вдаль серпантин. И кто-то помогал мне.
А я подумал, может быть, в этом и есть суть, чтобы после смерти человечки становились людьми?
Утром я рассказал об этом своему соседу. Он долго смеялся: «Ну как можно поверить в такую чушь! Неужели ты правда веришь? Нежели ты правда веришь… в людей?! Это что же, такие огромные куклы такие ходят? Почему же мы их не видим? И это они построили дом? И всё, что за домом? Ха-ха-ха!»
А потом он долго объяснял мне, что наука давно уже всё доказала, что по всем правилам орфографии и диетологии людей существовать не может. И что об этом говорили по телевизору. И что дом возник и построился сам собой и что в крайнем случае его построили куклы-пришельцы из другого дома.
А я слушал и думал, что ничего в этом не понимаю. Но что, если люди существуют, уж они-то обязательно знают, кто и зачем всё построил.
Дмитрий Косяков. Январь, 2008.
Что случилось ... 