Меня часто обвиняют в том, что я не люблю Россию. Думаю, и вас тоже хоть раз кто-нибудь в этом да обвинил. Ибо как бы ни любили вы Россию, всегда найдётся человек, который считает, что любит её сильнее вас и вообще сильнее всех. Уж очень много обвинителей развелось. Наверное, даже когда Соловьёв с Киселёвым встречаются тет-а-тет в телевизионных кулуарах, и те друг друга обвиняют:
— Ты не любишь Россию!
— Нет, это ты не любишь Россию!
Интересно ещё, что все эти любители России, как правило, очень безграмотно изъясняются по-русски и без Google не могут вспомнить ни дату крещения Руси, ни стихов Пушкина. Меня, знаете ли их претензии всегда ставят в тупик. Я становлюсь похож на пойманную рыбу, которая только беспомощно ловит ртом воздух. Ну, рассудите по совести: как я могу любить или не любить то, чего я ни разу не видел?
На это обвинители разражаются торжествующим смехом: «Видали дурака? Россию не видел! Да ты где живёшь-то? Ты в окно-то посмотри!» (Они всегда со всяким запросто, на ты.)
Но позвольте, за окном у меня стоит ларёк, где день и ночь что-то жарят на гриле. И вся вонь летит мне в окно, так что выглядывать мне не резон. А ещё у меня под окном в магазинчике какой-то сомнительной парфюмерией торгуют, так что туда вечно заезжают весёлые автомобили, из окон которых долбит русский рэпчик. А ещё есть огромная парковка, где постоянно сигналки у автомобилей срабатывают, и ещё котлован, уж лет пять как поросший травой, потому что собственники строительства что-то не поделили. А всё остальное пространство плотно затыкано высотками.
Так что, да, то, что я вижу из окна, мне не очень нравится. Впрочем, откуда я знаю, понравился бы этот вид, и этот ларёк с грилем самим обвинителям и разоблачителям? А вдруг хозяин ларька обожает Навального, или, чего хуже, Ленина? Разве тогда его ларёк не перестаёт считаться частью России и не превращается во вражескую территорию?
Однако на эти вопросы я в последнее время, кажется для себя ответил, поскольку стал подозревать, что Россия, которую я обязан полюбить, находится не за окном, а в телевизоре. Вот где настоящая Россия! Там постоянно говорят: «Россия сделает то-то», «Россию сочли причиной того-то», «Россия пострадала» и т. д.
И чем больше я смотрю телевизор, тем больше догадываюсь, что Россия — это не что иное, как господа Ротенберг и Греф! Когда говорят, что России что-то угрожает, это надо понимать так, что господа Безос и Джобс точат зубы на иностранные активы Ротенберга, Грефа или кого-нибудь в этом роде. А если говорят, что Россия восторжествовала, это значит, что господа Ротенберг и Греф утёрли носы господам Безосу и Джобсу.
Правда, в основном господа Ротенберг и Греф утирают носы не «иностранным партнёрам России», а простым россиянам. Видно, такие сопливые у нас носы — вечно из них что-то бежит, то пенсии, то налоги на самозанятых, то капремонт. Так и слышно: «Кап… кап… кап…» Вот и приходится закручивать гайки, затягивать пояса.
Раньше, знаете, было принято любить народ. Кто на трибуну ни взбирался, начинал народ любить. Сейчас про народ говорить как-то не принято: Москва, Кремль, Путин — просто и понятно. А народ… чёрт его знает, что это такое. Либералы вместо слова «народ» говорят «быдло» или «ватники». И потом удивляются, что этот народ их не любит. А «патриоты» вместо слова народ говорят «совки» или «дармоеды». И вообще настоящий патриот должен уметь буквально в каждом встречном разоблачить агента госдепа. Вот и выходит: за кого ни возьмись — все у нас на содержании у ЦРУ находятся.
А раз все на содержании у ЦРУ, то у таких и забрать не грех — и пенсии, и льготы, и налоги. Пущай этот самый народ американцы кормят!
Однако идея о том, что россияне (то бишь народ) имеют какое-то отношение к России — очень соблазнительна. Ведь в конце концов я к господам Ротенбергу и Грефу отношения никакого не имею, кроме обязанности по кредитам в «Сбербанк» платить да налоги отдавать, чтобы Ротенберг мог новые дороги строить. А вот к народу я вроде как отношусь. А если я отношусь к народу, а народ относится к России, то в некотором смысле выходит, что Россия — это и я тоже. И то, что хорошо для меня, некоторым образом хорошо и для России.
А что для меня хорошо?
Чтобы я мог ребёнка в школу отдать, и его бы там чему-нибудь полезному окромя патриотизма выучили. Чтобы больницы не закрывались, а открывались. Чтобы ребяткам в ночном переулке было где работать, чтобы они ночью спали перед трудовым днём, а не прохожих подкарауливали. Чтобы ракеты взлетали, а не падали. Чтобы пенсии у людей были высокие и присваивались не за минуту до смерти (ведь и я состарюсь когда-нибудь). Чтобы бомжам было где жить и, извините, нужду справлять (да, друзья, общественные ватерклозеты нам сегодня гораздо нужнее церквей).
Не хотелось бы заканчивать мою речь на ватерклозетах. Поэтому закончу пафосно: я согласен любить Россию, но не ту, что в телевизоре, и даже не ту, что за окном, а ту, что в сердцах простых россиян заключается. Таких, как вы, таких, как я.
Что случилось ... 