Они не пройдут. Часть 1

Я думаю, что искусство — это своего рода винтовка.

(Жан Люк Годар)

СЦЕНА 1

Николай и Виктор сидят в укрытии. У Виктора пистолет, он немного нервничает. У Николая снайперская винтовка, он напевает несложный мотив и следит за дорогой, находящейся где-то внизу.

Виктор: Ну что?

Николай: Ничего.

Виктор: Ты в прицел посмотри.

Николай смотрит через прицел на дорогу.

Николай: Вот уж не думал, что снова придётся оружие в руки брать.

Виктор: А ты уже брал?

Николай: Было дело. Как с техана вылетел, работу пошёл искать. Куда только не совался! На чистую работу хрен устроишься. В офис только баб берут. Мамка и присоветовала пойти в милицию: по телеку объявление прочитала. Ну и пошёл на зону зеков стеречь.

Виктор: Врёшь! Вот интересно, и чё ты там делал?

Николай: Круговой обзор с вышки. Вертухай, короче.

Виктор: А по деньгам там как?

Николай: По деньгам нормально, хорошо даже. Льготы всякие, как при совке.

Виктор: А чё ж не остался?

Николай: Да не люблю я это. Люди всё-таки…

Виктор: Ну и зря. Всех жалеть – задница треснет. Вот у нас старичка одного увольняли. Там даже и не его вина была. Подчинённый его накосячил. А он как завотделом чувачка прикрыл. Ну и вылетел. Зато я потом на его месте оказался. Давно метил. Вот так-то, выживает сильнейший.

Николай: Если я не стою за себя, то кто встанет за меня? Если я только за себя, то кто я?

Виктор: Это ещё что за хрень? Из Библии что ли?

Николай: Не знаю. Так мой учитель в школе говорил. Давид Михалыч.

Виктор: Учителя все лузеры. А выживает сильнейший.

Николай: Сильнейший, говоришь? Давай-ка проверим! (сгибает руку, предлагая Виктору армрестлинг) Ну!

Виктор: Да ладно, чего ты? Обиделся что ли?

Николай: Давай не дрейфь.

Виктор (подаёт Николаю свою руку): Учти, я ведь с начальством в качалке знакомился. У нас спортивный директор был. Так что смотри.

Николай и Виктор борются. Побеждает Николай.

Николай: Что, съел? Сильнейший! (снова напевает)

Виктор: Ну, каждому своё. Один руками, другой мозгами работает. И хорош петь, лучше бы за дорогой следил.

Николай (снова берёт винтовку и глядит на дорогу): Думал больше не случится на людей сквозь прицел-то смотреть.

Виктор: Ты гонишь что ли? Какие они тебе люди? Им сдохнуть надо!

Николай: Это ты про зеков?

Виктор: Нет, конечно! Про выродков этих!

Николай: А-а. Ну, это да. Война. Тут уж ничего не попишешь. Сходи-ка на ту сторону посмотри.

Виктор переходит на другой край сцены, смотрит вдаль.

Виктор: Скорей бы война кончилась. Так задолбало всё. Хочу как раньше! У меня всё в городе осталось: дом, тачка. Только новую купил! Даже не обкатал толком. Да и до зама мне полпинка оставалось. Тот уже конкретно проштрафился. Колян! А ты чё будешь делать, когда всё кончится?

Николай: Чё? Ну чё, родных разыщу, работать пойду. Не трави душу.

Виктор: Да ладно, дай помечтать! А я себе новую тёлку заведу, и махнём мы с друзьями в боулинг. Хочешь, и тебя возьмём.

Николай: В боулинг? Там клёво что ли?

Виктор: Ты в боулинге не был? Нет, правда? Ну, ты даёшь!

Виктор в восхищении подходит к Николаю, чтобы получше рассмотреть такое чудо. Николай отворачивается от него.

Виктор: Только представь: каждому выдают отдельную дорожку, чтобы соревноваться. Вот так пивка накатишь — и давай шары кидать. Бац — и страйк. Кегли во все стороны летят, как человечки. Как говорится, не стой на моей дорожке.

Николай: Я лучше на рыбалку.

Виктор: А, понимаю. (поёт) На недельку до второго я уеду в Комарово… Слушай, так чего тебе не хватает? Сделай удочку и рыбачь наздоровье!

Николай: И то верно. Будет свободный часок, нужно к речке сходить.

Виктор: Вот человек! Везде тебе хорошо. На войне даже!

Николай: Мне на войне плохо.

Виктор: А мне ещё хуже! Мне знаешь, как много всего надо. Я без Интернета жить не могу, хочу музыку нормальную послушать, а не гитару твою, и кино хочу. Сейчас бы хоть самый завалящий сериал посмотреть.

Николай: Дался тебе этот сериал.

Виктор: Вот! Прогресс выдуман для таких как я. Потому что я много чего хочу, я человек с интересами.

Николай: И я с интересами.

Виктор: С какими? Пожрать, поспать и на рыбалку?

Николай: Мне, например, интересно, откуда они прилетели.

Виктор: Кто? Марсиане?

Николай: Ага.

Виктор: Ну, ты тупой! С Марса они прилетели, раз марсиане. Чего непонятного!

Николай: А вдруг не с Марса?

Виктор: Что значит, не с Марса?

Николай: А вдруг с Венеры. Или ещё откуда-нибудь подальше. Мы же их не спрашивали.

Виктор: Э, ты это брось! Это что ещё за мысли у тебя? Ты с ними разговаривать собрался?

Николай молчит, смотрит на дорогу.

Виктор: Колян, я тебя спрашиваю! Ты с ними разговаривать собрался? С выродками этими! Они же нелюди!

Николай молчит.

Виктор: То есть вот сейчас от их базы поползёт шпион зеленокожий, а ты с ним разговаривать будешь? У тебя винтовка зачем? Чтоб стрелять! Чтобы в этих ублюдков стрелять! Вертухай хренов! Жалко ему в прицел смотреть. Тебе зачем винтовку дали, а?

Николай: Никто мне её не давал. Я её сам добыл. С боем.

Виктор: Так, давай сюда винтовку. Я сам следить буду. И стрелять буду, а не сопли на кулак наматывать.

Николай: Успокойся, слышь.

Виктор (бросается к Николаю и пытается забрать винтовку): Давай сюда, сволочь, предатель!

Николай опрокидывает Виктора, больно бьёт его. Тот отползает и сворачивается в комок.

Николай: Успокойся, говорю.

Виктор (всхлипывает): Ты разве не понимаешь, что они у нас всё отняли. Всё! Это же наша земля. Нам сейчас заодно нужно быть. Мы же оба люди, русские. И ты и я. Ты, наверное, в бога веришь. И я тоже.

Николай (помогает Виктору подняться, подаёт ему упавшую кепку): Не, я не верю.

Виктор: Ну, вообще-то я тоже не верю. Попы все эти мне как-то не нравятся.

Николай: Дурак ты, Витька. Всё я понимаю. Да, чужие, да, война. Они на нас с марса напали, значит, воевать надо.

Виктор: И я про то же. Мочить их надо, козлов. От них у нас с тобой все беды. И на рыбалку мы обязательно сходим. А как война закончится, я тебя в боулинг возьму.

Николай вздыхает. Какое-то время оба следят за дорогой.

Виктор: Ты только, это, Колян, командиру не говори. А то, сам понимаешь, он нам обоим глаз на приклад натянет. А у тебя приклад больше.

Николай: Ладно. Курить будешь?

Виктор: О, давай! У тебя какие?

Николай (усмехается): Какие! Самосад.

Достаёт кисет, высыпает горсть табаку и начинает сворачивать папиросу.

Виктор: Ого! Всё как на настоящей войне. (берёт самокрутку) А ты слыхал, что таджики уже под пришельцев легли? (Затягивается, кашляет) Фига себе! (Передаёт папиросу Николаю)

Николай: В смысле? (затягивается)

Виктор: Ну, типа, сдались, пашут на них. Даже будто их тёлки с марсианами спариваются.

Николай: Это ты откуда узнал?

Виктор: Так а им-то пофигу: чёрные-зелёные, блин.

Николай: Прям спариваются? Это интересно.

Виктор: Опять ты за своё! Они чужие. Их надо сначала в клетку посадить, а потом разговаривать. Мы здесь затем и сидим, чтобы они не прошли.

Николай: Не боись, не пройдут. (Смотрит на дорогу) Тихо! Кажется, кто-то есть.

Виктор (подбегает): Где?

Николай (показывает): А во-он там на повороте, видишь?

Виктор: Ага, вижу. Стреляй, скорее!

Николай: Присмотреться надо.

Виктор: Чего присматриваться? К чему там присматриваться? Он же с их стороны идёт! Кому там ещё быть! Это же они, которые у нас всё отняли. Стреляй, а то уйдёт.

Николай: Не паникуй. Не уйдёт. (Смотрит в прицел и замирает, приготовив ружьё)

Виктор: Ну!

Николай (оглядывается на Виктора): Это Давид Михалыч.

Виктор: Какой ещё Давид Михалыч?

Николай (снова глядит в прицел): Это Давид Михалыч, мой школьный учитель. Он у нас историю и литературу вёл!

Виктор: Ты с ума сошёл что ли? Какая ещё литература? Там марсиане! Значит, и он тоже марсианин.

Николай: Дурак. Он нас учил, когда ещё и ни о каких пришельцах речи не было. Хороший мужик, кстати.

Виктор: Даже если он не марсианин, значит, он работает на них, или они превратились в него.

Николай (не отрываясь от прицела): Марсиане не превращаются.

Виктор: Ну, тогда… может они залезли внутрь или… чёрт ещё знает что! Я не знаю, если ты сейчас же не завалишь этого сукиного сына, я… я… (достаёт пистолет, направляет его на Николая) Стреляй! Я приказываю. А не то…

Николай: Спрячь пушку.

Виктор: Они не пройдут. Слышишь? Они не пройдут!

Свет гаснет. Выстрел.

СЦЕНА 2

Николай бинтует ногу Давиду Михалычу. Давид Михалыч только грустно улыбается, у него связаны руки. Рядом ходит Виктор.

Виктор: Ага! Так его. Чтоб не рыпался. Продался марсианским тварям, падла. Да чё ты его бинтуешь-то, Колян? Его кончать надо! Блин, у меня такая тачка была! Да и не в тачке дело. Мне за державу обидно, Колян!

Николай: Утихни, а. Уже голова от тебя болит. Иди лучше радируй в штаб, мол, языка взяли или как там… Пусть пришлют кого-нибудь.

Виктор (поддаёт ботинком пыль в Давида Михалыча): Ещё и еврей. Ну, кто бы сомневался! (уходит)

Давид Михалыч: Узнал я вас, товарищ Тарасенко. Вы у меня в «б» классе на задней парте изволили семечки щёлкать всё время.

Николай (хмыкает, проверяет надёжность повязки и верёвки на руках): Неправда. Я слушал.

Давид Михалыч: Слушать-то слушали, да видно, так ничего и не услыхали.

Николай (раздражённо): Чего я не услыхал? Как Онегин с Татьяной на балу зажигал, или как Обломов на диване валялся?

Давид Михалыч (смеётся): О, это пять! Значит, не всё вы с Артёмкой Хатисовым проразговаривали. Ну-ка, а что от истории осталось в вашей голове? Помните Гражданскую войну?

Николай: Помню, интервенция была… А наши отбивались.

Давид Михалыч: Наши! А ведь тогда каждый себя «нашим» считал. И белые, и красные.

Николай: Ну, а вы, значит, за которых? За зелёных?

Давид Михалыч: Ох, как это всё неумно, молодой человек. Как неумно!

Николай: И этот ещё будет меня жизни учить! Лучше отвечай… отвечайте, с каким поручением шли.

Давид Михалыч (вздыхает): Не умеете вы, Коля, допрос вести. И слава богу. Ничего, скоро прибудут профессионалы.

Николай: Давид Михалыч, ну объясните вы мне. Почему вы на их стороне? Почему вы с ними, а?

Давид Михалыч: Нет, это вы мне расскажите, Коля. Вы уже не ребёнок, у вас есть своя позиция, (оглядывается кругом) весьма удачная, кстати. Расскажите мне, Коля, что вы защищаете? За кого проливаете кровь? В данном случае, надо заметить, мою.

Николай: Понятное дело, за что, за Родину.

Давид Михалыч: А что это такое «Родина»? Что это за прекрасная роза, нарисованная на вашем щите? Может быть, вы сражаетесь за эти холмы? Так холмам нет никакого дела до того, чьи сапоги будут их топтать, чьи свёрла будут искать в них нефть и золото.

Николай: Зато мне не всё равно. Пусть это золото достанется России.

Давид Михалыч: Вы плохо учили историю, молодой человек. Я ставлю вам двойку.

Появляется Виктор: Уже агитирует, марсианская морда? Не слушай его, Колян!

Николай: Не ори. Никого я не слушаю. Ты в штаб сообщил?

Виктор: Ага. Сказал, что от марсианской базы крался человеческий предатель еврейского происхождения. Скоро за ним придут. Велели продолжать наблюдение за объектом.

Николай: Это они про базу или про… задержанного?

Виктор: Вот чёрт, я не понял! Да про то и про другое, наверное.

Николай устраивается на прежнее место и следит за дорогой.

Давид Михалыч (Николаю): Это ваш друг?

Виктор: Рот закрой! (Бьёт Давида Михалыча. Николаю) Он что, правда у вас преподавал? И что, небось, про холокост в основном залечивал?

Николай (как бы сам себе): Великая Отечественная война. 1941-й—1945-й. Война Союза Советских Социалистических Республик против нацистской Германии и её европейских союзников, решающая часть Второй мировой войны…

Виктор: Да, здорово мы тогда немцам наподдали!

Давид Михалыч: Лично вы, молодой человек, никому не наподдавали. Разве только мне.

Виктор: Я его убью сейчас! Сколько мы от вас натерпелись!

Николай: А ну, не трогать. С ним будут компетентные люди разбираться. Они лучше нас знают, что делать.

Какое-то время все сидят молча.

Николай: Товарищ задержанный… Давид Михалыч…

Давид Михалыч молчит.

Виктор: А ты отвечай, когда тебя старший спрашивает! А ну-ка встать! Чего глаза вылупил, скотина? (пытается поднять раненного Давида Михалыча, тот не может устоять на ногах, падает)

Николай: Отставить! Я тебе что сказал? (стреляет в землю под ноги Виктору) Отошёл на 10 метров! Без команды к задержанному не подходить. Стреляю без предупреждения. (сам себе неслышно для других) Чёртова война. Я тут с ума сойду. Что вообще за хрень творится, я ни черта не понимаю. Ещё и придурок этот на мою голову, менеджер хренов.

Пауза. Все молчат.

Виктор: Колян! А ты на сноуборде катался?

Николай зажимает уши руками и смотрит на дорогу.

Виктор: Я себе аж два сноуборда купил. Один со скидкой, а один у друга отспорил. У нас тут неподалёку трасса была. Я там такое выделывал, офигеть! Вообще я люблю скорость. Едешь один, и никто тебе не мешает. И на автомобиле тоже. Люблю вот эти длинные объездные трассы без светофоров. Если бы только не пешеходы долбаные. Так и прут под колёса! Вот так собьёшь придурка какого-нибудь, а потом доказывай в суде, что это он сам виноват. Ещё и бабок сдерут… Ведь прорыли же им переходы, вот и ходили бы под землёй, не мешали бы нам ездить. Нет, им надо везде пройти!

По ходу рассуждений Виктора Николай настораживается и всматривается вдаль.

Николай: Да утихни ты. Со штаба люди идут. Офицер с ними.

За сценой слышатся шаги. Голос офицера резкий и рычащий с лёгким акцентом: «Оцепить периметр. Зона фиксации – 21. Работать по сигналу». За сценой шорох. Это солдаты рассредоточиваются по территории. Николай и Виктор замирают по стойке смирно по обе стороны от пленника. Появляется офицер. Это инопланетянин в военной форме. Внешность и движения сразу демонстрируют, что это не человек, хотя цвет кожи у него и не зелёный.

Офицер: Смирно! (Николай и Виктор вытягиваются по струнке) Это удержанный?

Виктор: Так точно! Задержан лично нами!

Голос офицера меняется, даже как бы переключается и становится мелодичным и певучим: Хорошо. Вы будете иметь свои награды. Вольно. (подходит ближе и обращается к Давиду Михалычу) Ваше наименование и профессия?

Давид Михалыч молчит.

Виктор: В прошлом учитель. Имя Давид… А фамилию Тарасенко знает.

Офицер поднимает глаза на Николая.

Николай (отводя взгляд): Лифшиц.

Офицер: Что же это вы, господин учитель, против родной страны восстанавливаетесь? Не обожаете Родину?

(Окончание следует)

Дмитрий Косяков. Январь 2011.