Ответ читателю-сталинисту. О диалектике, источниках и истории. Часть 2

Сталин и фэнтези

Весьма характерно, что помимо Сталина читатель Евгений взялся защищать Толкина, причём именно в той части, где я обвиняю его и его персонажей в авторитарном мышлении, то есть в преклонении перед властью, иерархией и в расчеловечивании врага. Читатель-сталинист кинулся мне доказывать, что протагонисты толкиеновской трилогии действуют правильно, поскольку их авторитарное поведение привело их к победе.

Но ведь в том-то и дело, что Толкин поставил перед собой задачу, как я уже сказал, выдумать такой мир, «в котором католическая мистика работает, а расовая теория выглядит естественной». Для того и нужны Толкину фантастика и архаика, чтобы оправдать авторитарные методы управления — управления с помощью безусловного подчинения, иррационального авторитета и тайны.

Мир Толкина чудовищно примитивен, здесь добро и зло одинаково рафинированы, между ними прочерчены отчётливые границы, так что ни персонажам, ни читателю не требуется думать или делать какой-то моральный выбор. Надо только подчиняться фюреру. И не важно, что сам Толкин Сталина считал исчадием зла. Куда важнее, что его мышление похоже на ход мысли заурядного сталиниста. Просто Толкин считал Сталина Сауроном, а сталинист — Гэндальфом. Толкин понимал под Раздолом и Хоббитанией Англию, а сталинист — СССР.

Ещё одним обнаружившимся авторитетом читателя-сталиниста оказалось христианство. Да не просто христианство, а православие. Да не просто православие, а православная церковь в лице мракобеса и жулика, активнейшего преследователя Льва Толстого Иоанна Кронштадтского.

Безусловно, многие сталинисты с негодованием отмежевались бы от такого «брата во Сталине», безусловно, среди сталинистов имеются подлинные материалисты-антиклерикалы. Но не характерно ли, что авторитарность мышления, то есть ориентация на авторитеты, а не на принципы, формирует подобный набор священных коров: Сталин, православие, великодержавность, русский национализм? Недаром и церковники из всех большевиков теплее всего относятся к Сталину. Недаром именно Сталин принялся возрождать церковь¹.

Верующие и актёры

Думаю, у нынешнего сталинизма должно быть некое социально-психологическое объяснение. С одной стороны, истоки авторитарных установок современного российского общества я уже описывал в своих заметках о фашизме² и указывал, что возрождение культа личности Сталина в целом укладывается в общий курс на авторитаризм наряду с откровенно фашистскими симпатиями, черносотенными течениями внутри РПЦ или соловьёвско-киселёвским путинизмом.

С другой стороны, хотелось бы отметить, что у интеллектуалов любовь к Сталину принимает несколько особый характер. С помощью священной фигуры интеллектуал оправдывает свои (пусть не всегда осознанные) претензии на духовную власть над людьми, свою роль жреца при священном алтаре, роль пророка и толкователя священных текстов. Так поступают сталинисты со Сталиным и с Лениным: выбирают из их текстов лишь те, которые годятся для обоснования транслируемых установок.

Что интересно, нередко сами они вовсе не верят в навязываемую прочим святыню. Так, лейб-хирург Николай Вельяминов называл Иоанна Кронштадтского «человеком по-своему верующим, но прежде всего большим в жизни актёром», Лев Толстой писал об обер-прокуроре Святейшего синода Победоносцеве, что он, «как и все люди, лишенные основного религиозного чувства, сознанья равенства и братства людей, был вполне уверен, что народ состоит из существ совершенно других, чем он сам, и что для народа необходимо нужно то, без чего он очень хорошо может обходиться. Сам он в глубине души ни во что не верил и находил такое состояние очень удобным и приятным, но боялся, как бы народ не пришел в такое же состояние, и считал, как он говорил, священной своей обязанностью спасать от этого народ. Так же, как в одной поваренной книге говорится, что раки любят, чтобы их варили живыми, он вполне был убежден, и не в переносном смысле, как это выражение понималось в поваренной книге, а в прямом, — думал и говорил, что народ любит быть суеверным»³.

Современный интеллектуал — это, прежде всего, чиновник, узкий специалист в гуманитарной области, то есть обслуга власти. Царям такой слой в России взрастить не удалось — у них получилась интеллигенция, по большей части активно враждебная царскому режиму. Именно Сталин является убийцей отечественной интеллигенции и одновременно отцом современной прослойки интеллектуалов.

Особенно красочно эту прослойку описал Булгаков в своём романе «Мастер и Маргарита». Да, все эти Варенухи, Лиходеевы, Семплеяровы, Латунские, а также все члены МАССОЛИТа — это детища сталинских тридцатых годов. Все эти персонажи привыкли петь хвалы Сталину, а после его смерти — партии. Удивительно ли, что после развала партии вся эта орава ломанулась в церковь?

В восьмидесятые и девяностые спрос на интеллектуалов-гуманитариев был большой, и платили за их писания неплохо. Для этого даже не обязательно было славить Ельцина — достаточно было просто антикоммунистических, религиозных, монархических настроений. Потом спрос стал падать. И вот, те, кто ещё вчера обивал церковные пороги, поняли, что жрать им больше не дадут, и разочаровались в новой власти и её идеологических институтах. И тихонько, но душевно запели «о Сталине мудром, родном и любимом…» Причём в большей мере это относится к интеллектуалам-провинциалам: столичные интеллектуалы перешли к либеральной кормушке, благо в столицах она жирна.

Да, интеллектуалу зачастую хочется иметь за спиной некий непререкаемый священный авторитет, чтобы оправдать свои претензии на вознесённость над толпой.

Изучение истории и «изучение истории»

Ещё одну причину сталинолюбия я вижу в том, что изучение прошлого превращается в особый род эскапизма, способ компенсации отсутствия знаний о современности, о действительной жизни народа.

Вот как этот механизм описывает Режи Дебрэ: «Мало того, что интеллектуал физически слаб и неприспособлен к сельской жизни, он также постарается осмыслить настоящее с помощью готовых идеологических схем, прожить настоящее в книгах. Он будет менее других способен импровизировать, использовать доступные средства, быстро принимать смелые решения в трудной ситуации. Считая, что он и так всё знает, он будет медленнее учиться, проявлять меньше гибкости»⁴.

И правда, зачем учиться? Зачем исследовать действительность, зачем открывать нечто новое, если все ответы уже даны в священных текстах, а модели поведения заданы десятки, если не сотни лет назад?

Неблагорасположенный читатель тут же возопит: вы предлагаете отказаться от изучения истории! Вовсе нет. Я предлагаю осознать, что изучение истории должно обязательно учитывать уникальность каждой отдельной эпохи, раскрывать, как те или иные законы, те или иные силы действовали в специфических исторических обстоятельствах. Только тогда мы сумеем правильно прилагать эти законы к нашей действительности, правильно анализировать поведение тех или иных сил в наших обстоятельствах.

И это не абстрактные рассуждения. Это имеет прямое отношение к насущным вопросам дня.

Например, нынешняя власть плотно оседлала тему Великой Отечественной войны, превратив празднование Дня Победы в одно из своих главных пропагандистских мероприятий, при этом всячески затушёвывая разницу между собой и советской властью, между нынешней РФ и СССР. Точно так же и современный обыватель, гордо выкрикивающий «Можем повторить!» и «Наша победа!», не видит разницы между собой и героями той войны.

Всячески затемняется тот факт, что война СССР и Германии — это была не просто схватка двух государств и двух наций, не геополитическая драка двух хищников, а схватка двух идеологий, борьба фашизма с коммунизмом. И вовсе не «за синий платочек» строчили пулемётчики, но за много что ещё… Да, кто-то воевал «за Сталина», но многие свидетели тех событий говорят о надеждах солдат и офицеров, что «после войны всё это будет иначе!»⁵

Гордиться победой над нацизмом может только убеждённый антифашист, интернационалист, коммунист.

Власть коверкает историю сознательно, из соображений собственной выгоды, а вот современные левые коверкают её по собственной дурости. Яркий пример — упорные попытки российских левых создать партию. Попытки эти раз за разом проваливаются, но верные принципу «а чего тут думать, тут прыгать надо» леваки продолжают наступать на старые грабли.

Леваки пытаются воспроизвести сценарий Октябрьской революции: сперва нужно провести объединительный съезд различных организаций или кружков, создать из них партию, а потом с помощью этой партии вести агитационную работу и направлять массы. Леваки не дают себе труда задуматься, а равны ли нынешние чайные посиделки любителей марксизма кружкам самообразования XIX века, является ли партия по-прежнему пригодным инструментом для борьбы с современным государством или это то же, что баррикадные бои в эпоху тяжёлой артиллерии?

Да и была ли история большевистской партии в точности такова, как написано в сталинских учебниках? И не напоминает ли начертанный сталинскими идеологами путь — путь блоков и альянсов с буржуазией — скорее практику меньшевиков? Этими историческими вопросами современные леваки не задаются.

И если их однотипные попытки создать партию раз за разом проваливаются, если леваки постоянно выступают в качестве массовки на разных провластных или «оранжевых» мероприятиях, это значит, что правящие классы выучили уроки истории лучше, чем леваки.

Сегодня принято не изучать историю, а «интересоваться историей». Изучать подробности каких-нибудь сражений, отличия военной техники, какие-нибудь интриги в высших эшелонах власти или личную жизнь первых лиц, совершенно упуская из виду мировоззрение разных эпох и социальных классов. Это чтобы проще было ассоциировать себя с людьми всех веков, воображать себя то Цезарем, то Жуковым (один вон уже вообразил себя Наполеоном, и вы знаете, до чего у него дошло). Обывателю приятно мнить о себе.

Выгоден и тайно близок

Сталинизм вреден и одновременно живуч ещё и потому, что он является диалектическим дополнением нашего (да, в общем, и не только нашего) антикоммунизма. Именно сталинизм помог западной пропаганде запятнать имя коммунизма. Капиталистические агитаторы с радостью ухватились за худшие черты сталинизма и конкретно Сталина: жестокость, патологическую подозрительность, антидемократизм, страх перед гласностью.

Сталинисты кричат, что Сталин — это истинное лицо коммунизма, и либералы всех мастей их в этом горячо поддерживают. Сталинисты называют Сталина единственным и истинным продолжателем дела Ленина и, в сущности, уводят фигуру Ленина в тень, интересуясь только Сталиным. И это тоже вполне устраивает антикоммунистов. Ибо Ленин для них опасен, а Сталин им полезен в качестве пугала.

Впрочем, не только в качестве пугала. Сталин им попросту более понятен как прагматичный (реал)политик, эгоист и националист. Его действительно легко посадить на кресло в один ряд с Черчиллем и Рузвельтом. Или с Гитлером. А что? Все — конкуренты в одной империалистической игре. И СССР — это такая же империя, просто «их», чужая империя. А для кого-то секрет, что Сталин рассматривал заграничные компартии как руки Кремля? Не потому ли отсохли эти руки, что народы расхотели бороться за чужое дело?

Сталинизм выгоден и тайно близок либералам. Мне часто приходится слышать от молодых людей, что они не признают Октябрьскую революцию, потому что она построила тоталитаризм и ГУЛАГ. Конечно, можно пуститься в объяснения того, что тоталитаризм — это пропагандистский термин, а сталинисты ещё и скажут немало слов в защиту ГУЛАГа. Но в чём сталинисты не станут спорить с современной пропагандистской версией истории, так это в том, что Октябрьская революция якобы изначально совершалась народами Российской империи ради всего того, что произошло в тридцатые годы.

В своей передаче махровый либерал Владимир Познер спросил у помешавшегося на антикоммунизме Марка Захарова: «О своём большом разочаровании в последнее время вы сказали, что оно заключается в том, что, согласно исследованиям некоторых социологов, режим Сталина и то, что было при Сталине, сейчас поддерживается большинством — больше чем половиной населения. И дальше вы сказали: «Та зомбированность, та генетически изуродованная масса продолжает существовать в прежних химерах». Чем вы это объясняете?»⁶

На это Захаров обвиняет Сталина в «уничтожении класса землепашцев»⁷ и «лучшей части интеллигенции», а потом объявляет, что всякий «умный человек, придерживающийся серьёзных коммунистических взглядов» — это зомби, поскольку он не желает знать о сталинских преступлениях и отказывается осуждать Сталина.

Но что же в сущности сказал этот свихнувшийся на старости лет антикоммунист и либерал? Что всякий «умный человек, придерживающийся серьёзных коммунистических взглядов» — это обязательно сталинист. Далее Захаров утверждает, что он ставит «знак равенства между Лениным, Сталиным и Гитлером». Ну, Гитлера здесь опустим. А вот за «знак равенства между Лениным и Сталиным» сталинисты могли бы Захарову памятник поставить.

В результате этого знака равенства Сталину приписываются достижения Ленина, а Ленин вынужден разделять «подвиги» Сталина.

Эта идеологема кочует из одних антикоммунистических уст в другие — либеральные ли, монархические ли.

Дмитрий Косяков. 9 ноября 2020 г. — 10 января 2021 г.

Окончание следует

Ответ читателю-сталинисту. Часть 1.

Ответ читателю-сталинисту. Часть 3.

Примечания

1О том, что именно Сталин заложил основы перестроечного «религиозного ренессанса», я рассказываю в статье «Красное на голубом: Интеллигенция и церковь на сломе эпох».

2Фашизм и современный мир.

3См. роман Л. Н. Толстого «Воскресение», где Победоносцев выведен под именем Топорова. За это описание Победоносцев и организовал травлю Толстого церковью.

4Debray R. Révolution dans la révolution Lutte armée et lutte politique en Amérique Latine. Париж. 1967. С. 17-18.

5См., напр. Лифшиц М. Очерки русской культуры. М.: Академический проект, Культура. 2015. С. 645.

6Познер 15.12.2008 — Марк Захаров. https://www.youtube.com/watch?v=ffbIoNE33EQ

7По этому пункту обвинения я вынужден вступиться за Сталина. Ибо «класс землепашцев» на протяжении XIX и ХХ веков практически исчез во всём мире. Это означает историческую обречённость старой деревни, а не козни какого-то отдельного тирана.