Ответ читателю-сталинисту. О диалектике, источниках и истории. Часть 3

Общество друзей Сталина

Вот ещё один идентичный пример антикоммунистического мышления, питающегося сталинской мифологией. Читатель с ником bospor прокомментировал ленинскую цитату о насилии следующим образом: «Он много чего писал. Однако миллионы жертв при построении утопистского общества говорят сами за себя. Особенного геноцид крестьянства. Что там у большевиков про целенаправленное уничтожение врагов?»

В этой короткой и вполне стандартной фразе — тот же клубок либерально-сталинистских идеологем. Попробуем его распутать. Первую фразу надо понимать так: «Для понимания сущности ленинских взглядов не нужно читать ленинские труды. Книги читать даже вредно, потому что надо судить по делам, а не по словам».

С чтением книг у врагов Ленина вообще проблемы. Но какие же «дела» ставит Ленину в упрёк непримиримый имярек? «Миллионы жертв». О каких жертвах идёт речь? Сперва можно подумать, что речь идёт о жертвах Гражданской войны. Тут можно было бы многое сказать о том, что войну начали именно белые, и что убивали в этой войне они ничуть не меньше. Но имярек-то ясно даёт понять, что главным преступлением он считает «геноцид крестьянства», то есть опять же коллективизацию.

А ведь коллективизация, как известно, осуществлялась уже после смерти Ленина. Более того, против сталинской коллективизации выступала значительная часть большевиков — «левые» во главе с Троцким и «правые» во главе с Бухариным. Так что эту самую коллективизацию Сталину приходилось проводить параллельно с мощным подавлением своих политических противников. И это ещё вопрос, что было в тот момент для Сталина важнее: поголовно загнать крестьян в колхозы или раздавить старых большевиков и подмять под себя партию.

Но для имярека-антикоммуниста Сталин — единственный истинный воплотитель заветов и надежд Ильича, единственный строитель «утопистского общества», то есть, видимо, коммунизма. Более того, для него Ленин и Сталин — это одно лицо, скончавшееся на ближней даче в 1953 году. Имярек-антикоммунист наверняка подписался бы под этими строками «народного поэта дагестана»:

Вдруг узнали мы — Ленин умер
Нет, никогда умереть не может
На прощание Сталину в сердце
Душу свою вложил Ленин
Сталин дал нам <…>
Всё, что нам обещал Ленин
Старый Аршак говорит правду
Ленин, товарищи, не умер
Да здравствует Сталин долго-долго
Да здравствует в сердце его Ленин!

Между 1917 и 1937 гг. ставится знак равенства, все противоречия двадцатилетнего революционного развития (а в плане воспитания масс один год революции стоит десятков, а то и сотен лет «мирной» жизни) отбрасываются, стираются. Соответственно, стирается не только историческое значение личности Ленина, но и всех его соратников (ведь все они были убиты Сталиным, если не успели сами умереть к тридцатым).

Стоит отметить, что сталинские судебные процессы над старыми большевиками уже тогда вызывали бурный восторг среди европейских фашистов и белоэмигрантов. Вадим Роговин отмечает, что «чем правее были политические силы, тем настойчивей они признавали «обоснованность» обвинений, прозвучавших на процессе»¹. Действия Сталина одобрили реакционная французская газета «Эко де Пари» и итальянская фашистская «Мессаджеро». А фашистская печать Германии принялась подбрасывать порочащие уцелевших большевиков фальшивки, чтобы и их подтолкнуть в мясорубку сталинского «правосудия».

Нацисты понимали, что Сталин делает их дело. А белоэмигранты даже писали Сталину хвалебные стихи за расстрел шестнадцати большевиков:

Спасибо Сталину;
Шестнадцать подлецов
Отправились в страну отцов…

Но не только враги большевизма протягивали Сталину руки, он и сам тянулся к ним. В преддверии ужаснейшей из войн Сталин активнее всего искал поддержки не социалистов разных стран, а «французской, английской, американской и др. буржуазии». Такие друзья казались ему более солидными. И если Сталин так и не сумел окончательно договориться с Гитлером, то в том не вина Сталина.

Это касательно сталинских союзников за рубежом. А в самом Советском Союзе? Кто стал главным обвинителем на сталинских процессах? Правый меньшевик Вышинский, подписавший приказ об аресте Ленина! Кто в это время писал статьи в «Правде» с обвинениями в адрес старых большевиков? Продажный журналист Заславский, распространявший в 1917 году фальшивку о том, что Ленин — немецкий агент, и которого за это Ленин печатно называл «клеветником» и «негодяем шантажа»!

Расправа над различными вождями мирового революционного движения должна была послужить рекомендацией для мировой буржуазии, что Сталин отрёкся от идеи мировой революции и сделался типичным национал-государственником.

Поэтому смычка сталинизма с монархистским лагерем с одной стороны, с фашистским с другой, с праволиберальным с третьей — неслучайна. Уже после развала СССР это дало себя знать и в резком поправении оправославившейся КПРФ, и в в появлении всевозможных икон «благоверному правителю Иосифу Сталину»², и в таком необычном явлении как Национал-большевистская партия, которая равно пополнялась скинхедами и выходцами из КПРФ.

Большинству сталинистов и антикоммунистов выгодно отрицать существование широкой партийной оппозиции и народного сопротивления сталинскому курсу в СССР.

Большинство сталинистов и антикоммунистов отрицают, что политический режим, установленный Октябрьской революцией, в корне изменился при Сталине.

Большинство сталинистов и антикоммунистов согласно в том, что большевистский режим изначально стремился к монолитности без возможности какой-либо критики и оппозиции.

Большинство сталинистов и антикоммунистов утверждает, что вся советская история двигалась по строго предопределённому пути, неотъемлемой и обязательной частью которого стал 1937 год.

Для большинства сталинистов и антикоммунистов истинным воплощением духа коммунизма является Сталин.

А остальная часть сталинистов и антикоммунистов сходится в том, что признаёт Сталина врагом Ленина, врагом большевизма, врагом мировой революции и ставит ему это в заслугу. В лице этой последней группы сталинизм и антикоммунизм сливаются воедино.

Сталин — гнилая опора

Телеологическое представление о предопределённости, безальтернативности истории, обусловленной «высшим промыслом» или «объективными законами» вполне соответствует авторитарному складу ума сталинистов и их закадычных оппонентов справа.

Для сталиниста вся линия восхождения российской революции упирается в фигуру Сталина. Антикоммунисты не станут с этим спорить.

Сталинисты убеждены, что именно после смерти Сталина партия переродилась и превратилась в сборище бюрократов. А умный человек задаётся вопросом, почему же Ленин оставил после себя партию, а Сталин — номенклатуру? Или, может быть, это партия выдвинула Ленина, а номенклатура протолкнула Сталина?

Почему российские коммунисты, несмотря на непрекращающиеся попытки, не сумели построить собственную партию в пику уже очевидно разложившейся и продавшейся буржуазному режиму КПРФ? Да потому, что они пытаются строить её на авторитарных сталинских принципах. Они начинают с построения бюрократии и раздачи портфелей, тогда как партия начинается не с этого, этим она заканчивается.

Революционную организацию невозможно выстроить без доверия к товарищам, без поощрения низовой инициативы, без умения слушать и слышать друг друга, без свободного обмена мнениями. Приостановка действия внутрипартийной демократии и введение жёсткого командования допустимы разве что в партизанском отряде. Все другие формы организации требуют свободы дискуссии.

Мелкие группки российских коммунистов формируются вокруг какой-нибудь «авторитетной фигуры», и каждая группка стремится навязать своего вождя и его программные установки прочим. То есть опять же спор ведётся как бы об идеях, но в сущности о лицах. Коммунисты ищут авторитета, которому они могли бы подчиниться, структуры, в которую они могли бы влиться, чтобы по выражению Фромма «сбежать от свободы», от необходимости думать и брать на себя какую-либо ответственность.

Главное — повторять тезисы своего вождя и бороться с инакомыслящими, желательно переходя при этом на личности.

Дорогу молодым!

После развала СССР перестроечное поколение раскололось на две группы: «мучеников совка» и воздыхателей по оному. Первые «вспоминают», как всё было плохо, вторые «вспоминают», как всё было хорошо. Но в том-то и дело, что жизнь в СССР не была ни адом, ни раем — она была соткана из противоречий, столь недоступных одномерному сознанию пожилых сталинистов и либералов. И те, и другие одинаково однобоки и одинаково вредны. И слава богу, что это поколение «естественным образом» сходит с исторической сцены.

Тем самым молодое поколение получит шанс взглянуть на прошлое более трезвым взглядом. Советский опыт и советское наследие очень сложно и запутанно: здесь левое, революционное, гуманистическое так тесно перепуталось с правым, реакционным, что на основе одного лишь марксистского теоретизирования разделить эти две линии будет крайне трудно. Здесь может помочь не взгляд в прошлое, а взгляд в настоящее и будущее.

Мы должны понять, к чему мы стремимся, какое общество мы хотим построить, какие силы нам предстоит для этого сокрушить, и какие силы нам могут в этом помочь. Молодым предстоит отделить зёрна от плевел, извлечь исторические уроки из советского опыта. И делать это они будут применительно к современной эпохе, применительно к своим историческим задачам.

А к сталинистским сказкам о блаженном житье на Колыме или к либеральным стенаниям по поводу нехватки джинсов это поколение будет относиться как к надоевшему кухонному старческому брюзжанию, которое следует пропустить мимо ушей.

Также поступлю и я. Ведь нетрудно предсказать, какой будет реакция на данную статью. Сталинисты кинутся навешивать на меня ярлыки троцкиста, хрущевиста, тайного пособника гестапо, жидомасона и т. п. Но моё рассуждение, мой призыв обращены не к ним, а к тем, кто способен думать, для кого принципы стоят превыше символов. Все прочие исторически обречены.

И завершить свой ответ я бы хотел стихотворением «Семейный Геббельс», которое равно обращено и к перестроечным либералам, и к сталинистам, ибо они составляют единое поколение наших отцов.

Как избежать навязчивого бреда
И сохранить сознанья чистоту?
Когда семья решает пообедать,
Садится Геббельс на свободный стул.

К пирам широким Йозеф Геббельс ближе,
Его не видят те, кто одинок.
Он волосы старательно прилижет
И ласково начистит орденок.

А мы стесняемся, его не замечаем,
Но избегаем неудобных тем,
Он греет масло над отцовским чаем,
Гадает нам на лавровом листе,

Хранитель всех коллекций и традиций,
Толкует о молитве и посте,
Он знает, чем нам следует гордиться
И кто сегодня ляжет с ним в постель.

Учтиво спросит: «А кому добавки?» —
И снова превратится в пустоту…
Но, словно персонажи Франца Кафки,
К обеду мы готовим лишний стул.

Давно пора порвать семейные узы с поколением Йозефа!

Дмитрий Косяков. 9 ноября 2020 г. — 10 января 2021 г.

Ответ читателю-сталинисту. Часть 1.Ответ читателю-сталинисту. О диалектике, источниках и истории. Часть 1

Ответ читателю-сталинисту. Часть 2.

Примечания

1Роговин В. 1937. http://www.trst.narod.ru/rogovin/t4/vi.htm

2Обратите внимание на первую икону. Стальной кружок в правом нижнем углу. Это так называемый мощевик, в котором должна содержаться частица мощей святого. Неужели православным и впрямь удалось отхватить от Кобы кусок, разделить его и разложить по иконам? Подобные мощевики можно увидеть на снимках разных икон, выложенных в интернете.