Россия в период реакции

В наши дни, когда принудительный патриотизм превратился в тошнотворный спектакль, когда народ развращён и погружён в апатию, когда интеллектуальная среда отравлена различными формами мракобесия, когда вчерашние товарищи устало машут на всё рукой и покидают общественное поприще, невольно обращаешься взором к творчеству Александра Герцена. Он жил и творил практически в гордом одиночестве, но не сдался и сумел пробудить новое поколение борцов за общественную справедливость.

Та Россия, которую с горечью описывал Герцен, очень напоминает нынешнее положение дел. Конечно, всякие исторические аналогии обманчивы, но история несёт и определённое утешение:

«Все отжившее старого мира поднялось на защиту петербургской империи и отстаивает ее неправое стяжание всеми оружиями, оставленными в наследство дикими веками военной расправы и растленным временем дипломатических обманов, от пыток и убийства пленных — до ложных амнистий и поддельных адресов, от татарского изгнания целой части населения — до журнальных статеек и филигранной риторики горчаковских нот.

Сотрясение последнего времени взболтало тихий омут наш. Многое, хранившееся в молчании, под гробовой доской прошлого гнета, вышло наружу и обличило всю порчу организма. Только теперь становится возможным измерить толщу, которую растлило петербургское императорство, германизируя нас полтора века. Немецкая лимфа назрела в грубой крови, здоровый организм дал ей свежую силу и, зараженный ею, не утратил ни одного собственного порока… Бесчеловечное, узкое безобразие немецкого рейтера и мелкая, подлая фигура немецкого бюралиста давно срослись у нас с широкими, монгольскими скулами, с звериной безраскаянной жестокостью восточного раба и византийского евнуха. Но мы не привыкли видеть эту сводную личность вне казарм и канцелярий; она не так резко выступала вне службы: малограмотная, она не только мало писала, но и мало читала; теперь наш минотавр всплыл не в дворцах и застенках, а в обществе, в литературе, в университете…

Мы думали, что наша литература так благородна, что наши профессора как апостолы, мы ошиблись в них, и как это больно; нас это возмущает, как всякое зрелище нравственного падения. Нельзя не протестовать против ужасных дел и ужасных слов, нельзя не отойти от беснующихся сил, от бесчеловечной бойни и еще больше бесчеловечных рукоплесканий. Может, нам придется вовсе сложить руки, умереть в своем a parte прежде, чем этот чад образованной России пройдет…» (Герцен А.И. Концы и начала)

Цитатник