В революционном лагере Герцен занимал умеренную позицию. Он допускал возможность восстания, но считал, что можно будет его избежать, если правительство само пойдёт на уступки:
«Народ туго и нескоро восстаёт; он не играет, не шутит переменами, он так беден, что долго не рискует последним; его восстание всегда глубоко выстраданное». (Крещёная собственность//Избранные философские произведения в 2 т. Т. 2)
Невольно приходит на ум и классическое высказывание Маркса о революционности пролетариата, кторому «нечего терять, кроме своих цепей». Внешне это выглядит так, будто между высказываниями двух теоретиков есть противоречие: «нечего терять» и «не рискует последним». На самом же деле классики говорили о разном: Маркс о европейском промышленном пролетариате XIX века, а Герцен о российских крепостных крестьянах. Да, крестьянину всегда есть, что терять, он держится за свой земельный надел, каким бы он ни был. Но в этом смысле ему есть и за что бороться.
В XIX веке пролетариат был революционнее крестьянства, но с ХХ века ситуация поменялась. Требования рабочих, особенно на Западе, были частично удовлетворены, и им стало «что терять». Все революции ХХ века осуществлялись крестьянами. С другой стороны, в течение ХХ века крестьяне в мире практически исчезли как класс.
Стало быть, революционного агента следует искать где-то ещё: среди мигрантов и городской бедноты.
Что случилось ... 