Ульрика в Царстве дверей (14) Зачем рыцарю прекрасная дама

А по дороге спутник девочки неторопливо рассуждал:

— Разрушения ужасны, это верно. Зато на пустом месте может появиться что-то новое, что-то важное и большое. Так жгут лес, чтобы освободить его под поля; так срывают старые дома, чтобы перестроить город; так сносят старые капища, чтобы построить на их месте церковь новой религии, а потом сносят и эту церковь, чтобы утвердить вместо неё храм науки; так писатель и музыкант наносят нашему сердцу мучительные раны, чтобы вместить в него высоких дум высокое стремленье. После таких взрывов приходится учиться по-новому жить, дышать, любить…

— Зачем Вы всё это говорите мне? — спросила Уля. — Я и половины не понимаю.

— Беседу с дамой надо поддерживать из вежливости, а ещё чтобы держать дистанцию, чтобы ты всегда знала: я не слишком далеко и не слишком близко, а просто иду рядом.

Тогда и Ульрика решила проявить вежливость и спросила:

— А куда Вы направляетесь и зачем совершаете подвиги?

Они уже спустились в долину к озеру и заглянули в его мутные воды. Светлый рыцарь задумчиво смотрел на своё тёмное отражение.

— А ты разве не знаешь, как это заведено у рыцарей?

«Наверное, сейчас запоёт, — подумала Ульрика. — Очень они тут любят стихи и прочее…». И рыцарь стал напевать:

У каждого рыцаря есть Дульсинея,

Живущая где-то в нагрудном кармане,

И руки сильнее, и небо синЕе,

Когда час решительной битвы настанет.

Моя Дульсинея! Та-ра-рам…

Прекрасная дама моя одинока,

Попала в капкан за воротами рая,

Прекрасная дама бывает жестока,

Но весь этот мир без неё умирает.

Моя Дульсинея! Та-ра-рам…

Улыбка твоя пробуждает народы,

Твоё обаянье вращает планету,

Я ради тебя завоюю свободу,

По ходу разрушив пустые запреты.

Моя Дульсинея! Та-ра-рам…

— И что же это за прекрасная дама у Вас? — Ульрика уже начала кое о чём догадываться, но говорить свои догадки вслух пока не решалась.

— А вот это не важно, — спокойно, почти холодно ответил её спутник. — Никто не должен знать, во имя кого я совершаю свои подвиги. Даже самой прекрасной даме не нужно знать, что где-то кто-то совершает подвиги в её честь.

— Почему?

— Ты же слушала мою песню: её образ придаёт мне силы в бою. Как говорится, этого достаточно.

— Но почему сама дама не должна знать про подвиги? Ей было бы приятно, наверное.

— Пока никто не знает, никто не может отнять у меня мою силу. Даже она сама. Но не будем больше об этом. Тайна есть тайна.

Вода в озере оказалась грязная, пить её было нельзя. Но рыцарь Сергестус напоил Ульрику водой из своей фляги.

— Куда направимся дальше? — спросил он.

— А что тут вообще есть? Вот Вы куда и откуда шли?

— Признаюсь со стыдом: я заблудился. Раньше всё это была Пододеялия, и я знал эти места. А теперь всё перепуталось: между посёлками, замками и лесами стали появляться двери. Кроме как через двери, из одного места в другое попасть нельзя, а двери то заперты, то ведут невесть куда. Вот и выходит, что силы и смелость у меня есть, а куда мне идти, я не знаю. Потому и надеюсь вместе с тобой разыскать свой путь.

Тогда Ульрика предложила подняться к развалинам на холме, хотя ей и жалко было закованного в латы рыцаря, но тот сказал, что полон сил и готов следовать за ней, куда угодно, пока не отыщет свою дорогу. Благородный он был даже, пожалуй, слишком.

Они поднимались по склону, усеянному изломанными камнями, развалины приближались и оказались гораздо больше, чем представлялось издалека. И тут началось нечто подозрительное. За камнями стал раздаваться шорох, мелькали какие-то тени.

— Вы слышите? Тут кто-то есть, — сказала Ульрика Сергестусу.

Тот снял шлем, чтобы оглядеться, и сразу из-за скал к ним со всех сторон кинулись взъерошенные звери. Оказалось, что это огромные дикие коты. Ульрика вскрикнула, но Светлый рыцарь бросил шлем и успел выхватить меч из ножен. Взмахнул им раз, взмахнул им два, отгоняя хищников. Коты страшно шипели, махали распушёнными хвостами, но сражаться стаей они не умели. Ульрика стояла за спиной рыцаря и предупреждала его, если кто-то из котов хотел напасть сзади, да ещё и пыталась кидаться камушками.

Ульрика любила с папой смотреть видюшки про смешных котиков, но эти котики были совсем не смешные: глаза у них злобно сверкали, зрачки были расширены, уши прижаты, спины выгнуты. Снова и снова они бросались вперёд, и снова их отгонял, а кого и ранил, сверкающий меч рыцаря Сергестуса. Ульрика слышала, как при каждом взмахе он приговаривал: «За Дульсинею… за Дульсинею…»

Наконец, хищники поняли, что противник им не по зубам, и бросились врассыпную. Коты исчезли за дальними камнями, и Светлый рыцарь опустил меч.

Продолжение следует.