Нападки на статую русалки в Дании

Шестиметровая статуя

В Дании разразилась дискуссия по поводу судьбы статуи русалки, которую планируют убрать с публичного обзора за «уродство и порнографичность» и за воплощение «мужской страстной мечты об идеале женщины». Как передаёт издание «Гардиан», Датское агентство по дворцам и культуре убирает статую «Большой русалки» (Den Store Havfrue). Статуя размером 4х6 метров и весом 14 тонн находится в форте Драгор, части бывших морских укреплений Копенгагена.

Её убирают за несоответствие «культурному наследию памятника 1910 года». Арт-обозреватель газеты «Политикен» Матиас Крюгер назвал статую «уродливой и порнографической». Священник-публицист Сорин Готфредсен написала в газете «Berlingske»: «Воздвижение статуи, воплощающей страстную мечту мужчины о том, как должна выглядеть женщина, вряд ли поможет многим женщинам принять своё тело».

«Поистине воодушевляет то, что многие считают статую вульгарной, непоэтичной и нежелательной, ведь мы задыхаемся от всевластья тела в общественном пространстве», добавила она. Питер Бек, создатель «Большой русалки», заявил, что не понимает недовольства и заявляет, что груди статуи являются попросту «пропорциональными» её размеру.

Очередной повод для столкновения

Другие говорят, что нападки на статую являются выражением общественного взгляда на женское тело в целом — неблагожелательного взгляда. По мнению Аминаты Корр Трейн, редактора полемического раздела «Berlingske», пристальное внимание к груди русалки было равносильно осуждению ее тела (body shaming). Таким образом статуя стала поводом для очередного столкновения по вопросам пола, тела, сексизма и непристойности, которые раздирают западное общество.

«Тогда уж надо отредактировать и отрывки из Библии, где упоминается, что Адам и Ева были голые. Вот уж порнография!» — заявляет один из комментаторов, намекая на то, что современное общество стало слишком ханжеским. «Что тут такого порнографичного? Разве что для подростков и то не в эпоху лёгкого доступа к порнографии в Интернете. Следовало бы жаловаться [не на размер и форму груди, а] на отсутствие бюстгальтера. Так попросите скульптора его добавить», — заявляет другой.

Третий иронизирует: «Добавить бюстгальтер не получится, поскольку ваяние предполагает снятие материала, а не добавление чего-то. Почему бы не приделать чёрный прямоугольник поперёк груди, как это делают в медиа, и ещё надеть ей на глаза тёмные очки, чтобы личность нельзя было опознать».

Патриархат или «бабье царство»

Западные политтехнологи потратили массу сил, чтобы сперва изгнать все общественные дискуссии из области политики и экономики в область половых вопросов, а затем и эти вопросы изгнать из области практических решений в ещё более узкую область лингвистики и изображений. Мы теперь не спорим о том, какой общественно-экономический строй лучше — капитализм или социализм; трудящиеся больше не восстают против эксплуатиаторов — люди безопасно поделены по полам и дерут друг другу глотки.

Мужчины убеждены, что очутились в «бабьем царстве», женщины воюют с наследием патриархата. Да и воюют те и другие не по-настоящему — бьются против статуй против фильмов «правильно» или «неправильно» распределяющих гендерные роли. Но в результате того, что половой вопрос — это практически единственный вопрос, по которому в обществе всё ещё разрешено спорить, он приобретает неслыханную болезненность и остроту. Отношения между полами приобретают уродливые формы.

Даже проблема гомосексуализма и прочих половых аномалий (как и борьба за «традиционную семью») является выражением затхлости социальной жизни, придушенности общественной дискуссии. Да, статуя русалки вульгарна, но если бы общественная жизнь была нормальной, отношения между людьми естественными, им не пришло бы в голову жить эротическими фантазиями и воплощать их в камне.