Фашизм и современный мир. Часть 4

После всего сказанного мы можем вернуться к источникам фашистских настроений в современном обществе. Ниболее очевидным (но и более поверхностным) условием воспроизводства фашистской идеологии являются её культурные связи. Но помимо чисто культурных источников фашизма существуют и объективные условия его воспроизводства.

Фашизм и современный мир. Часть 3

Но нас всё-таки больше интересуют не способы политической организации фашистов, а фашизм как идеология и как общественно-психологическое явление. Тем более, что вышеприведённые формулировки, делающие упор на «фашизм сверху», не учитывают, что бывает и «фашизм снизу», фашизм бывает и стихийным. И именно с таким фашизмом мы часто сталкиваемся сегодня в России. И будем сталкиваться ещё чаще по мере усугубления экономического и политического кризиса.

Фашизм и современный мир. Часть 2

Фашизм в массовой культуре — не тайный замысел, не результат сговора. Фашизм — не случайность, не аномалия, а закономерное следствие породивших его условий, и поскольку эти условия остались неизменными, они продолжают естественно порождать из себя фашизм — ежедневно, ежеминутно.

Фашизм и современный мир. Часть 1

Публикую переработанную первую часть моего эссе о фашизме.

Одна из претензий, которую высказывали в мой адрес разгневанные комментаторы моих заметок о массовой культуре, заключалась в том, что «автор просто какой то параноидально-ватный шизофреник, у которого все и всё фашисты, даже Лавкрафт и Толкиен». Несмотря на грубую формулировку, в этой претензии содержится зёрнышко истины. Действительно, при чём в массовой культуре фашисты?

Капитализм и фашизм

Общим местом современной массовой культуры является осуждение нацизма. Но при этом стараются помалкивать о том, что нацизм в частности и фашизм вообще выросли из капитализма. Фашизм является естественным продолжением капитализма, его закономерным следствием.
Философ Самарий Великовский рассуждает о нацизме в ходе анализа пьесы Сартра «Затворники Альтоны».

Фашизм и современный мир. Часть I.

Одна из претензий, которую высказывали в мой адрес разгневанные комментаторы моих заметок о массовой культуре, заключалась в том, что «автор просто какой то параноидально-ватный шизофреник, у которого все и всё фашисты, даже Лафкрафт и Толкиен». Несмотря на грубую формулировку, в этой претензии содержится зёрнышко истины. Действительно, при чём в массовой культуре фашисты? Вроде бы, наоборот, общим местом является признание фашизма воплощением зла. Какой смысл бороться с фашизмом в наши дни, когда его не ругает только ленивый?

Игры, в которые нами играют (II)

И если уж мы заговорили о связи игр с фашизмом, то следует вспомнить, что настоящий международный размах спортивным состязаниям впервые придали нацисты. Они же заложили многие фундаментальные для большого спорта элементы: большую шумиху, представление состязания спортсменов в качестве состязания стран. Якобы на стадионе состязаются не отдельные люди, а целые народы, и победа зависит не столько от качества тренировок, сколько от поддержки болельщиков, общей воли к победе.

Инквизиция

Конечно, нам всем приходилось слышать об испанской инквизиции. Впрочем, представления об этом явлении разнятся. Религиозные (даже православные) пропагандисты всячески выгораживают инквизицию, стремятся убедить аудиторию, что опасность этого учреждения сильно преувеличена.

Имеется даже романтизация инквизиции. Во всяческих фантастических сюжетах (вроде вселенной Warhammer и произведениях жанра «мрачного фэнтези») инквизиторы представлены как железные борцы с силами зла.

День Победы, за который стыдно

В этом году празднование Дня Победы оказалось сорвано эпидемией коронавируса. Лично я этому рад. Каждый раз празднование 9 мая вызывает во мне чувства стыда и негодования. «Мы победили!» — раздаётся из каждого утюга. Однако давайте разберёмся.

Тамаш Краус. Репетиция диктатуры. Вторая попытка Орбана

Перевёл для интернет-журнала «Скепсис» заметку Тамаша Крауса «Репетиция диктатуры. Вторая попытка Орбана». Заметка посвящена текущим событиям в Венгрии, но процессы, происходящие в Венгрии, в той или иной мере характерны для всей Европы. Анализ Тамаша Крауса позволяет глубже вникнуть и в суть российской повестки.