Рок-портреты. 16. Революция Егора Летова (часть 3)

Анархизм, абстрактный гуманизм

Конечно, первые движения протеста против официальной культуры и стоящей за ней классовой власти богатых могут принять любые формы, до босячества и воровства включительно.

Михаил Лифшиц. Искусство и фашизм в Италии.

Подходя к теме бунтарства, нельзя не упомянуть и анархизм Летова, впитанный им как существенный элемент панк-культуры. Сам Летов называл себя анархистом, о том же свидетельствуют и его близкие, есть на то указания и в его песнях:

При любом госстрое я — партизан,
При любом режиме я — анархист,

И когда послезавтра заколотят дверь,
Уходя в андеграунд я встречу винтовкой
Новый 37-й.
(«Новый 37-й»)

Всё, что не анархия — то фашизм!

Но ты хочешь быть фюрером,
Он хочет быть фюрером,
Я хочу быть фюрером —
Мы все хотим быть фюрером!
(«Я не верю в анархию»)

Ленин называл анархизм «вывернутой наизнанку буржуазностью», недаром, как правило, он находит отклик в мелкобуржуазной среде, у городских низов, люмпенов, буржуазных интеллектуалов, крестьян.

Анархический бунт против мещанства и буржуазного строя, являясь их внешней противоположностью, внутренне составляет с ними диалектическое единство. Буржуазный бунтарь не может себе представить иного, небуржуазного, общества, а потому ему кажется, что для уничтожения ужасов капитализма необходимо уничтожить цивилизацию вообще.

Радикализм Летова усугубляет эту изначально сомнительную позицию и приводит его к парадоксальным выводам: от отвлечённого гуманизма рукой подать до мизантропии. Нельзя сказать, что Летов последовательно исповедует враждебность людям, но периодически в его песнях звучит осуждение цивилизации вообще (за то, что она построена неправильно), человечества (за то, что определённая часть его ведёт себя негуманно), человечности (за то, что в современном человеке присутствуют нездоровые побуждения).

Взять к примеру знаменитую песню «Всё как у людей». Песня минорная и, как и многие летовские песни, очень мрачная. В припеве повторяется расхожая мещанская фраза «Всё как у людей»:

Резвые колеса,
Прочные постройки,
Новые декреты,
Братские могилы —

Всё как у людей
Всё как у людей

Ещё одним принципиальным моментом для участников «Гражданской обороны» (как для Егора Летова, так и для Кузи УО) была жалость к животным. В определённом смысле животные ставятся даже выше людей, поскольку с них по определению меньший спрос, к ним не относятся моральные требования (они «безгрешны»), они не создавали индустриальную цивилизацию, но при этом являются её жертвами, а Летов и его единомышленники, как уже говорилось, всегда становятся на сторону жертвы.

В одном из интервью он говорил: «Троицкий очень хорошо в свое время где-то заметил, что ему не импонируют такие люди, как ГО, потому как мизантропы. Ну это правильно, в некоторой степени. Мне больше животные импонируют. Я могу это констатировать… <…> Да, я хожу ежедневно в лес, потому что в лесу гораздо лучше, уютнее, реальнее, чем на улицах, в жилищах. В лесу я себя чувствую ДОМА (смеется), на улицах я себя чувствую, ну как медведь по улице идет. Как слон. Как мышь. Как гроб на колесиках. <…> Мы вот все это время звереем»¹.

Приведём для примера текст песни «Собака», написанной соратником Егора по «Гражданской обороне» Кузей УО :

Я видел собаку,
У неё были уши
И большие глаза,
И цепочка на шее,
И обрубленный хвост,
И из зада торчало
Что-то очень похожее
На безысходность,
И не лаяла даже,
А тихо смеялась…

Животные в песнях «Гражданской обороны» осознают абсурд и жестокость мира, страдают от него и безропотно гибнут².

Такое нигилистическое бунтарство бьёт мимо цели, поскольку пытается искать корни социального зла то в морали, то в биологии (в человеческой природе), то в потусторонних силах, в то время как в буржуазном обществе эти корни следует искать в экономике, а в советском обществе — в политике (в отчуждении граждан от управления государством).

Абстрактное бунтарство является в буржуазном обществе клапаном для сброса пара. Не выдвигая здоровой альтернативы, оно не способно сломать ненавистную систему, и лишь служит её стабилизации.

Однако так всё остаётся лишь до тех пор, пока на политическую арену не выходит какая-то иная сила, противостоящая status quo, более последовательная и организованная, а главное предлагающая конркетную программу действий. Тогда бунтари могут примкнуть к ней, и могут оказаться в первых рядах революционеров или контрреволюционеров, фашистов.

Лев Троцкий писал, что мелкая буржуазия сама по себе неустойчива: «Наименее устойчивой из предпосылок переворота является настроение мелкой буржуазии. Во время национальных кризисов она идет за тем классом, который не только словом, но и делом внушает ей доверие к себе. Будучи способна на импульсивный подъем, даже на революционное неистовство, мелкая буржуазия лишена выдержки, легко теряет дух при неудаче и от пламенных надежд переходит к разочарованию. Острые и быстрые смены ее настроений и придают такую неустойчивость каждой революционной ситуации. Если пролетарская партия недостаточно решительна, чтобы своевременно превратить ожидания и надежды народных масс в революционное действие, прилив быстро сменяется отливом: промежуточные слои отвращают свои взоры от революции и ищут спасителя в противоположном лагере»³.

Революционная ситуация нередко раскалывает интеллигенцию. Например, Брюсов, Маяковский, проповедовавшие в юности анархизм и ницшеанство, пошли следом за революционным народом и большевиками, а Гиппиус и Мережковский, заигрывавшие с революцией в 1905-м, после 1917-го примкнули сначала к «белым», а потом и к «коричневым».

Фашизм — мера зла

Эльза. Я думала, что вы все равно вызвали бы дракона. Даже если бы другая девушка была на моем месте.
Ланцелот. Конечно, вызвал бы. Я их терпеть не могу, драконов этих.

Евгений Шварц. Дракон.

К кому же примкнул Летов?

В 1986-1987 годах Летов вместе с музыкантами омской группы «Пик Клаксон» создал проект «Адольф Гитлер». Казалось бы, какие ещё доказательства тяги к фашизму тут нужны? Однако не будем забывать, что уже в следующем году Летов основал экспериментальный музыкальный проект «Коммунизм», а один из альбомов этого проекта называется «Сатанизм». Что же это всё значит?

Напомню, что не только тексты песен, но и названия своих проектов Летов нередко создавал «от противного». То есть, говоря от имени той или иной идеологии, он стремился свести её к абсурду, вскрыть, таящееся в ней зло. Например, на одном из самых ранних альбомов он исполнил песню «Красное знамя», но сделал это в таком стиле, чтобы гладенькая пионерская песенка превратилась в рёв маньяка. Также Летов поёт от лица люберов («Эй, брат любер, где твой кастет?») и от лица КГБ («КГБ-рок») или Центрального комитета («ЦК») — то есть всех тех, кого он ненавидит и кому противостоит.

Какого рода песни исполнялись от имени коллектива «Адольф Гитлер»? Летов исполнял то же самое, что пел в «Гражданской обороне»: «Зоопарк», «Тоталитаризм», «Страна дураков». Непосредственно нацистскую тематику «отрабатывали» братья Лищенко из «Пик Клаксон»: «Mein kampf», «Третий рейх», «Сядем на танки». Но эти песни построены по тому же принципу от противного («Мы сядем на танки и поедем убивать»), а то и напрямую поносят лидеров фашизма и их последователей:

Ефрейтор Шикльгрубер не зря сидел в тюрьме.
Ефрейтор Шикльгрубер не зря сидел в тюрьме.
Он там написал Майн Камф.
Он там написал Майн Камф.

Учебник для садистов, для редкостных ублюдков.
(«Mein kampf»)

А может быть, в печах пекли картошку
А в газовых камерах травили мышей
А может быть, и было всего понемножку
А может быть, все — не для наших ушей

Третий рейх!
Откуда же взялся этот пепел?!
Откуда же взялись эти кости?!
(«Третий рейх»)

Таким образом в симпатиях к фашизму участников проекта «Адольф Гитлер» заподозрить трудно.

Конечно, в ту пору Егор не был и «красным». Но можно сказать, что, согласно собственной формуле «я всегда буду против», Летов и против советской системы выступал, в первую очередь, потому, что это система, а не потому, что она советская. С такой же непримиримостью он бы восставал и против диктатуры монарха или капитала. Летов сотоварищи выступает против репрессий в СССР, потому что выступает против репрессий и насилия вообще.

Нас разрежут на части и намажут на хлеб,
Нас разрежут на части и намажут на хлеб
Коренными зубами разжуют, а потом
Нас из ж*** вы***т вон.
(«Приятного аппетита»)

Чёрная сотня, красный фашизм,
Русский шовинизм, красный фашизм
Тоталитаризм, милитаризм
Терроризм, нацизм, короче — фашизм.
(«Человек человеку — волк»)

Летов не поощряет никакого насилия — ни «красного», но и ни «белого». Важно и то, что, в целом, плавая в терминах, и называя в песне «Человек человеку — волк» фашизмом всё подряд, упоминая бессмысленную концепцию тоталитаризма, он не забывает включить в список фашизмов и черносотенное движение, чего, например, Кинчев никогда бы не сделал.

Для нашей темы важно также подчеркнуть, что фашизм для Летова является абсолютным злом. Из вышеприведённого отрывка песни совершенно очевидно, что именно для обличения коммунизма он приравнивает его к фашизму, то есть он стремится доказать, что коммунизм — это плохо, а то, что фашизм — это зло, он не доказывает, он считает это самоочевидным и не требующим никаких доказательств и обоснований, фашизм выступает мерой зла.

Тем более глупыми и подлыми являются обвинения Летова в фашизме, в том числе то, которое произнёс «знаток русского рока» Михаил Козырев. Своё обвинение он подкрепил тем, что в летовской песне «Общество Память» звучит лозунг «Вешай жидов и Россию спасай»⁴. Козырев обвинил Летова не только в сочувствии к этому лозунгу, но ещё и в «симпатии и интересе» к идеям общества «Память»! Вслед за Козыревым эту нелепицу стали повторять не в меру вдумчивые, но легковозбудимые субъекты вроде Игоря Панина⁵.

Более нелепого обвинения Летову, антифашисту и антирасисту (не застенчиво-латентному, как другие рокеры, а неистово-боевому) предъявить невозможно, поскольку песня «Общество Память» имеет резко-критический смысл, она грубо и без экивоков вскрывает суть этой организации:

Шашка сверкнула — кому-то п***ец
Штык ковырнул ненавистную плоть
Общество «Память» —с вятой наш отец
Нас поведёт раздирать и колоть

Вспыхнули раны рассветным лучом
Гордое племя,на битву вставай
Мы призываем крестом и мечом:
Вешай жидов и Россию спасай!

«Это песня — издевательская… У меня половина песен — это издевательские песни. Например, «Всё идёт по плану»… Очень много возникает вопросов, непонятных для меня, из-за того, что многое из того, что я делаю воспринимается буквально», — пояснил Летов в одном из интервью⁶.

Как уже говорилось, Летов ненавидит насилие, он всегда встаёт на сторону жертвы. Он показывает, что идеология «Памяти» выступает оправданием для жаждущих насилия подонков. Здесь он использует тот самый приём, когда поёт от имени того, с кем спорит, от имени врага, тем самым вскрывая суть его психологии и идеологии, его моральное и интеллектуальное уродство. Тот же приём используется в песне «Тоталитаризм». Вряд ли бы кто-то стал утверждать, что Летов любит тоталитарзм, отталкиваясь от строчки «Мы все одобряем тоталитаризм»!

Летов и поёт такие песни с соответствующими хулиганскими интонациями, в агрессивно-рычащей манере.

Вот почему песню «Общество Память» на концерте Летова в Хайфе и пел весь зал (да и исполнена она была по настойчивой просьбе аудитории)⁷. И ни одному из слушателей не пришло в голову обвинить автора в антисемитизме. А Козырев просто дремуче некомпетентен в том предмете, которым его назначили заведовать.

Антисоветизм и антисталинизм

Крупская однажды сказала в 1927 г., что если б жив был Ленин, то, вероятно, уже сидел бы в сталинской тюрьме.

Лев Троцкий. Моя жизнь

Хотелось бы отметить, что наряду с приёмом, когда Летов выступает от имени тех, с кем спорит, он также широко пользуется приемом антитезы, причём противопоставляет не различные образы, а вскрывает противоречия внутри образа. С одной стороны, это ему нужно, чтобы показать противоестественность поведения людей, дисгармонию окружающего мира.

Я хотел подумать,
Однако вместо этого я плюнул в окно,
Я хотел побегать,
Однако вместо этого я выбрил виски.
(«Продолжая продолжать»)

Что бы ни случилось — всё к лучшему.
Мёртвые пчёлы оглушительно гудят.
Скошенные травы встают стеной.
Съеденные птички упоительно поют.
(«Зря вы это всё»)

Позволю себе предположить, что отчасти этот художественный приём был порождён неприятием позднесоветской пропаганды, которая сама была соткана из противоречий, которые были очевидны всем гражданам СССР. Партийцы рассуждали о коммунистических идеалах, а сами стремились к жизни западных буружуа, на собраниях граждане говорили о революционных принципах, а сами существовали по законам мещанства. Это ярко продемонстрировано в фильме Карена Шахназарова «Курьер», особенно в эпизоде, когда сослуживцы главного героя рассуждают о своих мечтах. Главный редактор мечтает о хорошей рыбалке, секретарь сказала, что хочет выйти замуж за японца, а курьер Иван заявил, что мечтает о мировой победе коммунизма, что вызвало у обывателей лёгкий шок: разговоры о коммунизме приняты только на публичных собраниях, частная жизнь устроена по иным законам.

В некоторых песнях Летов прямо указывает на идеологические противоречия:

Грязно сматерись — но не слишком громко,
Жирно об***ись — но не слишком смачно,
Грозно закричи — но не подавися,
Всех нас застучи — но не надорвися.
(«ЦК»)

Чтобы было тише,
Наждачною бумагой приласкайте сердца,
Чтобы было больше,
Ежовой руковицей проповедуйте любовь.
(«Мимикрия»)

Партия действительно проповедовала любовь ежовой рукавицей, поскольку с момента сталинского перерождения революционная фразеология оказалась присвоена контрреволюционной силой. Ежовщина и стала определением сталинского контрреволюционного террора. Это было закономерным этапом развития революционного процесса. Проводя аналогии с Французской революцией, историки сравнивают ленинский период с якобинской диктатурой, а сталинский переворот — с термидором. «Контрреволюционная диктатура в псевдореволюционных одеждах» назвал этот период Александр Тарасов⁸. А за ним последовала контрреволюционная демократия (Брюмер) в период правления Горбачёва и Ельцина.

И правда, ежовщина в стране существовала под громкие заявления о всеобщем братстве и рабочей демократии. Революционная же традиция в России была полностью уничтожена сталинизмом. Троцкий называл Сталина «главным орудием» контрреволюционного переворота, а сталинизм — «работой безличного аппарата на спуске революции»⁹.

В то время Летов (видимо, с подачи антисоветских пропагандистов из «Посева» и им подобных) утверждал, что сталинизм является не извращением коммунистической идеологии, а её истинным воплощением. Тем самым Летов, сам того не желая, подыгрывал сталинистам. С другой стороны, как это принято у защитников теории тоталитаризма, он приравнивал сталинизм к фашизму, а фашизм объявляет неотъемлемой частью человеческой природы, продуктом биологического стремления к власти. Здесь Летов уже невольно оказывает неоценимую услугу фашизму, провозглашая его непобедимость и естественность.

Противников же фашизма Летов в этой связи чуть ли не призывает покончить с собой, поскольку иного способа «убить в себе государство» практически не существует.

Гитлер истерично вопил,
Трумэн Хиросиму взрывал,
Сталин миллионы давил,
Ленин в мавзолее вонял.

Кто-то влез на табуретку,
На мгновенье вспыхнул свет,
И снова темно.
(«И снова темно»)

И всё-таки в своих взглядах Летов последователен: если Сталин и Гитлер злодеи, то не меньшие злодеи и американские президенты, грозившие всему миру ядерным уничтожением. Это не позволяет мысли Летова устремиться в объятия неолиберальной идеологии, как это произошло с другими рокерами. Как мы помним, Летов отказывается и от идеализации царской России, справедливо приравнивая «чёрную сотню» к русскому фашизму.

Кроме того Летов — один из немногих советских рокеров, кто предложил и вариант вооружённого сопротивления несправедливой системе. Ведь «новый 37-й» он предлагает встретить не иначе как винтовкой.

Дмитрий Косяков, 2017-2018 гг.

Продолжение следует

Часть 1

Часть 2

Примечания