Ответ читателю-сталинисту. О диалектике, источниках и истории. Часть 1

Сталин заключит гнилой компромисс, а потом обманет.

Ленин

Я понимаю, будет только хуже,
Но не писать об этом не могу.

Из стихов неизвестного поэта

Агенты Ольги Бузовой

На мою статью о Толкине¹ откликнулись двое: сначала Тимофей Костин, а потом пользователь Евгений. Интересно, что поводом к их выступлениям стали не столько мои рассуждения о Толкине (хотя Евгений касается и этого), а небольшая, не насчитывающая и десяти слов ремарка о Сталине. Вот она: «Я-то понимаю, что коммунизм и Сталин – две вещи несовместные».

Костин, исходя из этой небольшой фразы, сразу обвинил меня в том, что я поверил «в страшные сказки, выдуманные Троцким, Хрущевым и Солженицыным». Вот так вот человеку всё ясно. Проницательный такой Тимофей Костин. Мало того, что он поставил рядом совершенно различных персонажей (с таким же успехом я могу заявить господину Костину, что он пошёл на поводу у сказок Гомера, Диснея и Ольги Бузовой), он при этом поленился осуществить поиск по сайту. Ибо легко мог бы, например, выяснить моё отрицательное отношение к Солженицыну.

Костина я переадресовал к моей заметке «Сталинизм и антисталинизм — ролевые игры для левой публики», в которой стараюсь занять мягкую позицию по отношению к сталинистам. Похоже, где-то на пути к этой статье Тимофей Костин и потерялся.

Но далее в бой ринулся Евгений. Евгений писал большие, развёрнутые комментарии. Видимо, всё-таки он был не столь проницателен, и с порога меня разоблачить не сумел. А жаль, бдительнее надо быть с солженицынскими агентами!

Первым делом Евгений сообщил, что хочет «присоединиться к комментарию Тимофея, хотя и не в столь резкой форме». Тут Евгений возводит на себя напраслину, ибо форма у него довольно-таки резкая и крикливая. Евгений первым делом заявляет, что «знаком и с классиками марксизма-ленинизма» («И лично зная Шульберта!»). Интересно было бы узнать, каких классиков он имеет в виду. Ибо, как известно, марксизм-ленинизм был выдуман Сталиным уже после смерти Ленина, и сам Ленин никак не мог быть ленинистом, а Маркс по адресу иных своих последователей заявлял: «Ясно одно, что сам я не марксист».

В другом комментарии Евгений выразил надежду, что я найду время, чтобы развёрнуто ответить на все его вопросы. После этого заявления мне пришла на память поговорка: один дурак может задать столько вопросов, что на них не ответит и сотня мудрецов. Но, поразмыслив, я решил взяться за развёрнутый ответ. Не ради отдельно взятого Евгения, а ради людей, которые тянутся к левой идее и гуманистической философии, но сталкиваются на своём пути вот с такими евгениями и их вопросами.

Перейдём к конкретным претензиям комментатора. Евгений с порога объявляет мою заметку о современном сталинизме набором штампов антисоветской пропаганды и требует ссылок на источники. При этом сам ссылок не приводит. Поэтому трудно понять, что именно в моей статье он считает «штампами антисоветской пропаганды»: что современное российское общество разделилось на либералов и «патриотов»? что наши либералы идеализируют заграницу? что Путин помог россиян пенсий лишить? Махровый антисоветизм!

Ни развития, ни противоречий

Единственное, что можно хоть как-то притянуть к «антисоветизму», это моё заявление о том, что между текстами Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина имеются противоречия. И претензия Евгения к этому утверждению превосходно характеризует психологию отечественного сталиниста, как и любой авторитарной личности. Дело в том, что авторитарное сознание предельно недиалектично, враждебно диалектике.

Как известно, диалектический принцип учит различать в действительности противоречия. Всё общественное бытие, вся человеческая культура сотканы из противоречий. Это понимает Гегель, это понимает Маркс и всякий настоящий марксист. Второй главнейший принцип диалектики — умение видеть вещи не в статике, а в развитии. Развитие и происходит через противоречия. Поэтому я не буду здесь говорить о том, где и как сталинские тексты противоречат ленинским и марксовым (я понимаю, как это обидно для непонятливого сталиниста), но скажу ещё более радикальную вещь: тексты всякого мыслителя, если это настоящий мыслитель, а не начётчик, противоречат друг другу.

Ранние тексты противоречат поздним, ибо мыслитель проходит определённый путь. Он движется от чего-то к чему-то, глубже постигает предмет, делает открытия, которые опровергают его ранние гипотезы.

Так, Маркс изначально считал пролетариат революционным по определению, но после поражения Парижской коммуны и деморализации в среде французских рабочих он изменил свой взгляд и задумался об авангардной роли партии. Наконец, существуют и определённые расхождения между подходами Маркса и Энгельса. Например, Маркс сомневался в том, применимы ли законы гегелевской диалектики вне сферы человеческой истории и культуры, Энгельс же в своей «Диалектике природы» поставил диалектику во главу угла при изучении материального мира. И т. д.

Но авторитарную личность противоречия пугают и оскорбляют, кажутся ей признаком слабости и неполноценности. Если у классика есть противоречия, то какой же это классик? Если гений допускал ошибки, то какой же это гений? Сталинистам хочется видеть Маркса, Ленина, а главное, Сталина, безупречными и правыми абсолютно во всём. Им кажется, если они признают за своим кумиром хотя бы малейшую ошибку, их противники тут же станут тыкать в неё пальцем, размажут маленькое пятнышко до огромных размеров, заслонят им всё.

Почему они этого боятся? Да потому что сами они поступают именно так. Им некогда (да и не по уму) спорить по существу, поэтому лучше выбирать тактику придирок. Собрать побольше мелких эпизодов, слепить их в кучу, раздуть и измазать ими то или иное имя. Вполне себе тактика московских процессов

Обвинения и аргументы

Точно так же они читают книги. Читатель-сталинист настойчиво требовал от меня развёрнутых и аргументированных обвинений в адрес Сталина, ссылок на источники. Без них он заведомо объявлял мои утверждения «штампами антисоветской пропаганды». Как будто штампы советской пропаганды чем-то лучше. Штампы тем и плохи, что они штампы, а не тем, что они антисоветские или советские.

В итоге я отправил сталинисту ссылку на семитомник историка Вадима Роговина «Была ли альтернатива?», посвящённый как раз обвинению сталинизма и защите различных коммунистических антисталинских движений. И что же? Конечно же, Сталинист читать ничего не стал. Потыкав наугад страницы и обнаружив там благожелательные утверждения в адрес Троцкого, читатель тут же радостно захлопнул книгу и заклеймил её как «троцкистскую».

Позвольте, а чего он ждал? Что в антисталинской книге не будет слов защиты в адрес жертв и противников сталинизма? Он отметает всякую критику в адрес Сталина на том основании, что она исходит от… противников Сталина! А кто такие противники Сталина? Те, кто критикуют Сталина. Замкнутый круг: библию написал бог, потому что так сказано в библии, а она правдива, потому что её написал бог.

Как видите, оппонент с лёгкостью забывает собственные слова, отказывается от собственных требований и перепрыгивает на новую систему аргументации. Пару часов назад он требовал ссылок и развёрнутых аргументов, а теперь аргументы и ссылки ему уже не нужны.

Авторитарную личность интересуют не принципы, а авторитеты (символы, священные коровы). Точно так же читатель-сталинист бросился на защиту блогеров-сталинистов Юлина, Жукова и Рудого²: «Выпады против Юлина, Жукова, Рудого и прочих также лишены оснований, поскольку нет конкретных примеров. Я, например, знаю где они вульгаризируют марксизм, где передёргивают, но у Вас это не прозвучало».

Прекрасно! То есть сам читатель понимает, что эти персонажи «вульгаризируют марксизм», но всё равно намерен их защищать от обвинения в этом! Почему? А просто чтобы доказать (кому?), что его собеседник — дурак. Сам знаю, но вам не скажу. Повторю ещё раз: для авторитарной личности принципы (марксизм, коммунизм, христианство, гуманизм) не имеют никакого значения. Принципами можно вертеть так и сяк, а вот символы и лицa — это святое.

Месть отлупленного

Конечно, мне есть что ответить на заявления читателя Евгения о том, что «никакой войны с Лениным у Сталина не было», что «с Гитлером Сталин никогда не заигрывал» и т. д.

Разберём подробнее первый пример. Читатель-сталинист утверждает: «Никакой войны с Лениным у Сталина не было. Именно Сталин заботился о вожде мирового пролетариата, когда тот уже не мог работать, и даже поссорился из-за этого с Крупской».

Этому утверждению можно противопоставить целый ряд фактов, из которых следует, что скрытая, ползучая война Сталина с Лениным всё-таки имела место. Война эта была обусловлена как психологическими, так и идейными причинами. Психологические причины заключались в болезненном самолюбии и патологической мстительности Сталина, ибо именно Ленин, обладая непререкаемым авторитетом в партии, постоянно одёргивал Сталина и ставил его на место. Идеологические разногласия заключались в том, что Сталин постоянно съезжал на меньшевистскую, оппортунистическую линию.

Первое столкновение произошло в 1906 году на Стокгольмском съезде РСДРП, где Коба присутствовал под псевдонимом Иванович. При обсуждении аграрной программы он принялся защищать идею раздачи земли крестьянам в частную собственность. Ленин же, защищавший национализацию всей земли, решительно выступил против подобных поползновений. Едва высунувший голову в большую политику Коба получил ленинский отлуп.

Такие вещи Коба не забывал. С досады он не поставил свою подпись под большевистским воззванием, а, вернувшись в Россию, в личной переписке с другими членами партии неоднократно пренебрежительно высказывался о заграничных «теоретиках», имея в виду эмигрантское руководство партии, включая Ленина. Себя Сталин именовал практиком, намекая на то, что всякие там ленины витают в абстракциях, устраивают споры непонятно из чего, а вот он и иже с ним находятся ближе к настоящему делу, лучше понимают обстановку — им и карты в руки.

В 1912-1913 гг. Сталин фактически оказался редактором «Правды». И здесь он принимается редактировать, приглаживать и причёсывать присылаемые из-за границы статьи Ленина, нередко оттягивая их публикацию. И дело не только в лености и нерасторопности Сталина, но и в том, что его всегда тянуло уйти от революционной политики на дорожку аппаратных игр — блоков, альянсов, закулисных переговоров, интриг. Отношения между Лениным и редакцией «Правды» накаляются, пока наконец Ленин не решает вызвать Сталина к себе и усадить его за написание работы по национальному вопросу. А выпрямлять линию партии в газету Ленин посылает Свердлова. Сталин снова отодвинут от вожделенной власти, убран Лениным с руководящей должности.

В 1917 году Сталин взлетает ещё выше. Путь на верхи партии ему проторил Каменев. Ленин находился за границей, так что Каменев и Сталин оказались фактически во главе большевистской организации в России. Чем же они занялись? Подготовкой блока с меньшевиками, столь любимыми Сталиным играми в переговоры и альянсы с силами различной степени правизны. И снова всю игру портит прорвавшийся в Россию Ленин, провозгласивший: «Никакого доверия Временному правительству». Поэтому Сталин изначально не принял «апрельские тезисы», заявив, что они являются пустой «схемой» и потому его «не удовлетворяют».

Он же предоставил страницы «Правды» Каменеву для выступлений против Ленина. Он же защищал Каменева и Зиновьева, когда Ленин громил их за предательский шаг накануне Октябрьского восстания.

И подобных фактов можно вспомнить множество. Наконец, стоит пару слов сказать о «заботе» Сталина о здоровье Ильича. Это был прекрасный шанс для Кобы вывести, наконец, Ленина из игры, убрать его подальше и изолировать. Решение об отстранении Ильича от работы принимали врачи, но кто назначал и контролировал врачей? ЦК, уже находившийся к моменту болезни Ленина в руках «тройки» (Зиновьев, Каменев, Сталин).

Но именно невозможность работать и убивала Ленина. Тревога за состояние дел в партии из-за развязанной «тройкой» драки за власть ухудшала его состояние. И отвратительная, грязная ссора Сталина с Крупской никак не может быть истолкована заботой об Ильиче. Ленин был вынужден грозить Сталину «полным разрывом всяческих отношений» и требовать извинений за его хамский поступок (как известно, Сталин вообще довольно грубо обращался с женщинами, умудрился довести до самоубийства даже собственную жену).

В общем, кто-кто, а Сталин сделал всё, чтобы ухудшить состояние Ленина, заткнуть ему рот. Конечно, под видом преувеличенной заботы о его здоровье.

Этого не было, но это было правильно

Можно привести ещё немало задокументированных фактов в подтверждение этой позиции. И немало ещё можно сказать о заигрывании Сталина с фашизмом и его ответственности за те потери, которые понёс героический советский народ во Второй мировой войне. Но какой в этом смысл, если оппонента не интересует правда, не интересует действительность? Вопреки постоянным громогласным требованиям фактов и доказательств, авторитарной личности не нужны и не интересны ни факты, ни доказательства.

Любой аргумент можно объявить «перестроечными байками», «антисоветской пропагандой», а любой документ — фальшивкой. Вот великолепный пример авторитарного мышления или попросту софистики: «“Секретные протоколы” [речь про секретное дополнение к мирному пакту Сталина-Гитлера — Д. К.], если это не подделка, дали возможность нашей стране подготовиться в предстоящей войне».

О чём мне сообщает собеседник? О том, что у него нет доказательств того, что «секретные протоколы» — фальшивка, но он готов счесть их таковыми. Если же его припрут к стенке и докажут ему, что Сталин действительно сговорился с Гитлером о разделе Европы, то он тут же назовёт это благом, поскольку это якобы позволило стране подготовиться к войне (хотя совершенно очевидно, что главным выгодополучателем этой тайной сделки оказалась именно нацистская Германия, в результате начавшая войну в несоизмеримо лучших условиях, имея в качестве плацдарма всю Восточную Европу).

Вот такая нелогичная рационализация: «во-первых, никакого кувшина я у тебя не брал, а во-вторых, я его тебе уже отдал» — хоть раздела Польши и не было, но это был мудрый шаг Сталина.

Весьма любопытно, что читатель-сталинист сослался на книгу Сахарова В.А. «“Политическое завещание” Ленина», в которой автор стремится доказать, что никакого письма к съезду Ленин не писал… а точнее, писал лишь те его части, которые можно интерпретировать в пользу Сталина. Те же фрагменты, которые нельзя счесть хвалой Сталину (например, то, что Сталин «сосредоточил в своих руках необъятную власть» и вряд ли сумеет «всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью», что он бывает слишком «груб» с товарищами), были троцкистской фальшивкой.

На основе чего Сахаров приходит (и приводит нас) к этим выводам? На основе изучения оригиналов документов? Нет, этим он почти не занимается и ничего нового в этом плане не открывает. На основе критического исследования воспоминаний очевидцев, досконального изучения обстоятельств обнародования «письма» и отношения к нему заинтересованных лиц? Нет, об этом в книге говорится довольно поверхностно.

Тогда на основе чего? Как сообщается в предисловии научного редактора, «автор монографии анализирует “Завещание” Ленина в общеисторическом контексте, увязывая логику текстов с раскрытием узловых вопросов советской политической истории 20-х годов». Сахаров действует довольно незамысловатым способом: спор между Троцким и Сталиным он сводит к противостоянию теорий «мировой (перманентной) революции» и «построения социализма в отдельно взятой стране»; далее он принимается подбирать подходящие ленинские цитаты, чтобы убедить нас в том, что Ленин был сторонником именно второй теории.

Естественно, многочисленные утверждения Ленина вроде тех, что только революция на Западе может гарантировать выживание революционного государства в России, Сахаров пропускает мимо ушей, как и, скажем, комплиментарные высказывания Ленина в адрес Троцкого. Сахаров не пытается проверить и оспорить их подлинность. Он их просто не замечает. Зато скрупулёзно подбирает цитаты, пригодные для того, чтобы выставить Ленина приверженцем сталинской концепции.

Выстраивается однобокая, насквозь фальшивая, недиалектическая «логика» ленинских взглядов. И всё, что не соответствует этой «логике», объявляется несуществующим. Да уж, права была Надежда Константиновна, сказав в 1927 году, что если бы Ленин был жив, то уже сидел бы в сталинской тюрьме. А если бы Ленин вдруг воскрес сегодня, Сахаров объявил бы его хрущёвским агентом.

Disputari non potest

Возможно, существуют на свете умные сталинисты. Я таких не встречал. Есть ли смысл спорить и что-то доказывать, если любые аргументы и ссылки уже заведомо отвергнуты оппонентом? Дискутировать можно лишь с тем, кто разделяет с тобой некие базовые принципы. Тогда в споре можно обращаться к этим принципам и во имя этих принципов в случае необходимости признать свою неправоту.

Нет смысла показывать сталинисту, что Сталин ничего не понял в трудах Маркса и грубо коверкал их ради своих узкопрактических целей. Ибо сталинисту плевать на марксизм.

Нет смысла доказывать сталинисту, что Сталин по многим вопросам расходился с Лениным и неоднократно нарушал его прямые распоряжения и просьбы. Ибо сталинисту плевать на Ленина.

Нет смысла доказывать , что именно Сталин физически истребил большевиков и превратил партию в скопище карьеристов и бюрократов. Ибо сталинисту плевать на партию.

Нет смысла доказывать сталинисту, что Сталин никакого социализма не построил и не собирался строить коммунизм. Ибо сталинисту плевать на коммунизм.

Нет смысла доказывать сталинисту, что развал СССР стал результатом вырождения партии, начавшегося с торжества Сталина (иначе как же это вышло, что после его смерти в его окружении оказались одни «предатели»). Ибо сталинисту плевать на СССР.

Нет смысла высчитывать, скольких бессмысленных жертв стоила советским людям, а также коммунистам прочих стран бестолковая, а порой и откровенно предательская политика Сталина. Ибо сталинисту плевать на людей.

Для него нет ничего святее его фетиша-вождя, стало быть, и спорить с ним незачем. Так я и сказал читателю-сталинисту.

Дмитрий Косяков. 9 ноября 2020 г. — 4 января 2021 г.

Ответ читателю-сталинисту. Часть 2

Примечания

1«Властелин Колец» — фашистская утопия.

2Насчёт сталинизма Рудого вопрос пока невыясненный. Но, похоже, читатель записал его в свою епархию.