Зубастое зло и беззубое добро
Балабанов снял ещё ряд фильмов. Скажем пару слов об одной из его любимых картин «Про уродов и людей». Фильм был снят в 1998 году, между двумя «Братьями», и имеет с ними много общего. Здесь играют Сухоруков и Маковецкий (сыгравший в «Брате 2» злодея-банкира, а также крестьянина в короткометражке «Трофимъ»). На этот раз действие перенесено в дореволюционную Россию. Герой, некий Иоган (в исполнении Маковецкого), прибывает в Петербург чтобы организовать подпольный цех по производству фото- и кинопорнографии садистского характера.
В этом фильме он вроде бы воплощает зло. Помогают ему сестра Груня, работающая в прислугах, и некий Виктор Иванович. Можно сказать, что все они представители низшего и среднего мещанства. А вот противостоят им и воплощают «добро» аристократы и интеллигенты — семьи инженера Радлова и доктора Стасова, который усыновил сиамских близнецов. «Зло» оказывается в состоянии морально разложить и физически уничтожить прекраснодушное но беззубое «добро». Есть ещё молодой фотограф Путилов, который сперва помогает Иогану, но потом всё же уничтожает отснятые материалы и сбегает с аппаратурой. Добро также символизирует церковь. Храмы демонстрируются на экране, когда близнецы сбегают от Иогана и видят на доме табличку с именем их приёмного отца, доктора Стасова. Именно в направлении храма движется ушедшая от Иогана дочь инженера Радлова Лиза.
Давайте ещё раз зафиксируем, как обозначаются в этом фильме «зло» и «добро». Во-первых, они разделены социально: нам показана борьба низшей буржуазии с аристократами-интеллигентами. «Низы» стремятся вытеснить «верхи», занять их место. Слуги стремятся занять место господ. Делают это они с помощью лжи, морального разложения и прямого убийства. Верхи культурны, высокоморальны. И это делает их слабее.
Недаром действие перенесено в предреволюционный Петербург. Но, удивительное дело, мы не увидим здесь главных социальных сил той эпохи: царизма с его могучим государственно-полицейским аппаратом, с одной стороны, и пробуждающегося к освободительной борьбе народа с другой. Нет здесь ни революционных партий, весьма активно действовавших, а главное, влиявших на культуру и умы интеллигенции и народа.
Неистовство государственного террора, рост народного возмущения и в целом настроения той эпохи можно почувтсоввать в словах Ленина: «Продолжайте в том же духе, господа Столыпины! Вы хорошо работаете на нас! Вы возбуждаете население лучше, чем мы могли бы это сделать»1.
Скажем, производство порнографии было бы либо взято под опеку царских чиновников (проституция и прочие увеселения для господ были в Царской империи узаконены) либо немедленно пресечены. И уж тем более убийство видного врача-аристократа, совершённое Иоганом так грубо, было бы мгновенно раскрыто вездесущей царской полицией.
Но нет. В предреволюционной России Балабанова нет ни царизма, ни народа. Рабочий класс лишь единожды появляется на экране в виде паровозного кочегара, очевидно, вполне довольного своей жизнью и работой. Эта атмосфера, скорее, соответствует «лихим девяностым», когда бандиты и прохиндеи делали в России всё, что угодно.
За вычетом главных исторических сил в кинематографическом мире Балабанова остаются лишь нижний и верхний слои буржуазии, выясняющие между собой отношения. В таком случае грядущая Революция предстаёт не как результат экономического, политического и социального кризиса, а как чисто «моральный», даже сексуальный феномен. Ослабли «скрепы» — мораль, религия, семья. Каков же выход? Укреплять скрепы — идти к храму.
Правда (важный нюанс), перед тем как уйти от Иогана близнецы убивают Виктора Ивановича. То есть к храму надо идти с оружием в руках, убив всех плохих. Добро должно стать сильным, зубастым и высокодуховным (как завещал Ницше). Так в Балабановской концепции проступают черты если не прямого фашизма, то по крайней мере черносотенства. Ту же концепцию развивает в своих последних фильмах и Никита Михалков (см. его «Солнечный удар»).
Вот так наши либералы в лице «гениальных» Балабанова и Михалкова в очередно раз показали свою фашистскую суть. Философ Сергей Мареев выражал это так: «В России демократическая и либеральная линии в освободительном движении обозначились довольно четко, и Игорь Пантин прав, если он действительно так говорил, что русский демократизм всегда был антилиберален, а либерализм антидемократичен.
Антидемократизм либерализма обозначился сразу же после победы над «коммунизмом». Внутри он всегда был такой»2.
Ну что же, эпоха Путина и стала таким переходом от ельцинского либерализма к откровенной буржуазной диктатуре.
Но мы-то понимаем, что балабановские «добро» и «зло» оказываются двумя сторонами одной медали. Именно буржуазия с её ханжеской моралью и одержимостью семейными ценностями и поставила на поток, вывела на индустриальный уровень проституцию и производство порнографии. И сам Балабанов, хоть и показывает нам в финале белые храмы, сам куда охотнее, дольше и подробнее показывает нам сцены насилия и унижения. Ради этих сцен он и затеял свой фильм. Ради них его и смотрят.
В СССР было хуже
Но больше всего шума наделал фильм Балабанова «Груз 200». Фильм буквально вызвал шок зашкаливающими сценами насилия. За этим немногие сумели разглядеть идеологическую подкладку фильма. Фильм вышел в 2007 году и отражал уже иную идеологическую реальность.
Теперь снимать грубые и жестокие фильмы про современность, как в «братьях», стало нельзя (хотя грубости и жестокости хватало и в пост-ельцинской России), поэтому режиссёр перенёс действие своего фильма в поздний Советский Союз.
Само название «Груз 200», то есть «труп» указывает на духовный упадок позднего СССР. Труп — это страна, готовая развалиться, это человек, лишённый религиозности. Сам фильм смотреть невероятно тяжело, практически невыносимо. В нём нет ничего, что могло бы увлечь психически здорового зрителя — одни только сцены убийств и издевательств. Многие директоры кинотеатров отказывались выпускать эту картину в прокат, премьеру переносили несколько раз.
И тем не менее лента получила приз Гильдии российских кинокритиков на кинофестивале «Кинотавр», премию «Белый слон» в номинации «Лучший фильм», премию «MTV» за лучшую роль злодея и за самую зрелищную сцену, премию «Ника» (4 награды) и премию «Жорж» за лучший отечественный фильм3.
Известные своей сервильностью отечественные кинокритики оценили идеологический заряд картины. Больше в ней оценивать было нечего.
В основу апологии новорожденной Российской Федерации был положен тезис: в СССР было хуже. Согласно этому тезису, как бы ни была плоха (жестока, некомпетентна, развращена) новая власть, как бы плохо ни жилось в РФ, россияне всё равно обязаны быть счастливы, потому что «в СССР было ещё хуже».
Почему хуже? Да потому что в СССР не было импортных товаров, не было эротики, не было рок-энд-ролла, не было голливудских фильмов, не было сотовой связи и Интернета. А главное, не было религии.
Вот Балабанов и решил показать, как ужасна была жизнь в Советском Союзе. После просмотра Галина Данелия так и заявила о фильме: «Он очень профессионально сделан и можно подложить подоплеку, что, раньше жили хуже, чем теперь»4.
Сюжет «Груза 200» довольно бессмысленный и бессвязный, разворачивается он в вымышленных населённых пунктах СССР — городках Нижнем Волоке и Ленинске, посёлке Каляево — в разгар войны в Афганистане. В основе сюжета — похищение Анжелики, дочки секретаря райкома КПС, маньяком-милиционером Журовым.
Журов кинематографически запараллелен на экране с другим персонажем, профессором научного атеизма Казаковым. Атеизм по убеждению Балабанова и иже с ним является главной сутью советского строя. Казаков защищает атеизм интеллектуально. А Журов как бы воплощает идею атеизма на практике. По излюбленному доводу религиозников, религия является единственной опорой морали, нет бога — нет морали. Как выражал этот тезис Достоевский, «если нет бога, то всё позволено».
Вот у Журова и других персонажей-милиционеров и нет никаких сдерживающих механизмов, как внутренних, так и внешних. Тут мы сталкиваемся с той же ситуацией, что и в «Брате» или в «Про уродов и людей». Злодеи здесь творят, что хотят, и никакие общественные силы (например, в лице того же государства) им никак в этом не препятствуют.
Когда Анжелика в попытке самозащиты направляет на Журова ружьё и предупреждает, что её папа секретарь райкома, это на Журова не производит никакого впечатления. Он спокойно отбирает у девушки ружьё, а потом из него на её глазах убивает пытавшегося за неё заступиться батрака вьетнамца Суань Ван Хэя. Добро снова оказывается «беззубым».
Всё это, как и последующие события выглядит совершенно неправдоподобным. Понятно, что никакого сплошного неконтролируемого насилия в «безбожном» СССР не было даже в начале 80-х, а милиция была достаточно строгим и контролируемым органом. Даже в чисто собственных корпоративных интересах органы не потерпели бы в своих рядах извращенца-маньяка. Тем более что Журов не какая-то большая шишка, чтобы покрывать его. Слежка и сыск были организованы в СССР на высшем уровне.
В фильме же милиционеры показаны как сплошь полубандитские элементы, расхаживающие в расстёгнутых рубашках, небритые (что для советского милиционера было недопустимо), не слишком отличающиеся от тех, кого они охраняют, и запросто чинящими расправу и произвол. Даже современную полицию трудно представить такой, хотя по части жестокости и коррупции она далеко обогнала советскую милицию. Это к вопросу о том, где же «было хуже».
Дело в том, что сюжет фильма представляет собой переделку романа Уильяма Фолкнера «Святилище». Пытаясь натянуть сову на глобус, то есть притянуть события романа, разворачивающиеся на юге США в начале ХХ века, к реалиям позднего СССР, Балабанов несколько перекроил сюжет, но в целом фильм всё равно представляет попытку посмотреть на нашу реальность сквозь американские очки (как в прежних работах режиссёр ориентировался на ирландца Беккета и на австрийца Кафку).
Маньяк и жертва в индустриальном пейзаже
Понятно, что мы имеем дело отнюдь не с исторической кинокартиной, воссоздающей нравы и быт и пытающуюся донести до зрителя какую-то правду. Как справедливо отметил президент Гильдии киноведов и кинокритиков РФ Виктор Матизен, попытка осудить СССР с помощью рассказа истории о маньяке вышла довольно слабой, поскольку «маньяки есть и в наше время, они точно также затаскивают девушек, но только в более укромные места, и делают все то же самое, что делает этот милиционер»5.
Иные кинокритики, изощряясь в защите фильма, упирали на то, что Балабанов рисует миф, сказку. Я бы на их месте сказал, что перед нами агитка, пытающаяся с помощью визуальных образов нарисовать «идеологически правильную» картину.
Изнасиловав Анжелику, Журов везёт её к себе домой. Эта сцена довольно длинна и тоже идеологически нагружена. Маньяк и жертва едут вдоль огромных индустриальных объектов, встречая на пути грузовые машины. Индустриализация страны была одним из главных достижений советского строя и является одним из основных аргументов в его защиту. Но здесь она подана как бездушная и уродливая стихия. Бог ассоциируется с природой, а атеизм — с губящей природу индустрией.
Впрочем, если вспомнить, что советский строй давно канул, а экологическая ситуация на планете продолжает ухудшаться, становится очевидно, что проблема тут не в атеизме и даже не в индустрии как таковой. Самыми загрязнёнными странами мира являются Бангладеш, Пакистан, Индия, страны крайне религиозные, патриархальные, с могучими скрепами и традиционной семьёй.
Циклопический, непропорциональный рост промышленности и уничтожение экологии в планетарных масштабах связаны с капитализмом, с рыночной экономикой, с погоней за прибылью любой ценой. Эти явления окончательно возобладали у нас именно после распада СССР и благодаря ему, когда мы уже сверх всякой меры стали гнать нефть на Запад, а лес — на Восток. И переход от атеизма к религиозности лишь способствовал этому процессу.
Для лучшего понимания идеологии фильма нам следует прислушаться к его музыке. Как мы помним, музыкальная сфера крайне важна для Балабанова. В основном в фильме звучит советская эстрада: песни ВИА «Арэль», «Песняры», «Земляне», «Зодчие». Под песню Юрия Лозы «Плот» Журов и везёт Ангелину на мотоцикле. Для поклонника русского рока Балабанова всё это — попса. Эти песни как бы сопровождают и освящают творящееся на экране зло.
Только в финале звучит песня группы «Кино», как бы предвещающая скорый конец «безбожного советского царства». Да в машине фарцовщика Валеры звучит песня группы «ДК», про которую Валера говорит «это настоящая музыка».
Что кроется за этой фразой? То, что остальная звучащая в фильме музыка «не настоящая». Всё это ложь, камуфляж. Настоящая только эта.
Что он там несёт?
Группа «ДК» — это довольно важное, хоть и малоизвестное, культурное явление. Достаточно сказать, что лидер группы Сергей Жариков стал советником и первым имиджмейкером Владимира Жириновского, а впоследствии и министром культуры его «теневого кабинета».
Поэтому следует сказать и пару слов о феномене самой ЛДПР. Многие аналитики сходятся на том, что партия ЛДПР была проектом российских спецслужб, то есть являлась вполне управляемой кремлёвской структурой. В её задачи входило окормление «правой» части электората и тестирование некоторых наиболее одиозных проектов Кремля. Жириновский в своей шутовской и провокационной манере озвучивал те или иные идеи, а Кремль внимательно следил за реакцией общественности. Если реакция оказывалась положительной, то затем они в несколько переработанном виде реализовывались от имени действующей власти.
Таким образом на языке у Жириновского было то, что было на уме у политтехнологов Ельцина и Путина. Вот и идеи Жарикова в более откровенном и обнажённом виде выражали то, о чём мечтал, но не решался сказать российский культурный официоз.
Группа «ДК» — это довольно своеобразный советский панк-рок. Звучание намеренно грязное, вокал намеренно исковерканный. Абсолютно все герои песен группы — моральные уроды: извращенцы, пьяницы склонные к немотивированной жестокости. Это напоминает всё тот же театр абсурда в духе Беккета или Хармса.
О чём, например, поётся в той самой песне новый поворот?
Пусть мой тельник измят, пусть наколка стара Пусть трусы не стирал я который уж год И пускай в моём доме сычи уже спят, Когда я весь кирной завожу "поворот". Вот! Новый поворот! И мотор ревёт! Что он нам несёт? Вино или компот? Или же блюёт Нам за шиворот!
Главный герой песни — грязный, опустившийся человек. Единственная его любовь — это популярная песня группы «Машина времени» «Новый поворот», припев которой издевательски обыгрывается в тексте.
Таковы практически все персонажи песен «ДК». Таким образом советское общество изображается как повальное царство морального уродства и деградации. Причину этому можно увидеть в одной из ключевых песен группы:
Я мог бы и короче,
И все такое прочее,
Но мне в клозет пора,
Я там буду сидеть до утра,
А пока что всем привет.
Бога нет. Бога нет.
Бога нет. Бога нет.
Это объясняет многое. Советский народ объявляется толпой умалишённых полуживотных, потому что он не верит в бога, стало быть, СССР — это царство сатаны. Знакомая концепция, неправда ли? Все здесь бандиты, все моральные уроды, потому что все не верят в бога.
Вот фрагмент из другой песни, где речь ведётся уже от имени сотрудника советского посольства (тоже морального урода):
Не верю я в свободу рая,
Мне нравится покой сарая,
Мне нравятся твои глаза,
Что вечно голосуют «за».
Неправда ли — эта картина мира полностью соответствует той, которую нарисовал Балабанов в своём фильме? Конечно, она полна противоречий и неувязок и совершенно не соответствует исторической действительности. В ней действуют не реальные люди, а идеологемы.
Кстати, ещё одна важная черта этой картины — антисемитизм. Даже Макаревич становится в песнях ДК объектом нападок не только как успешный эстрадный музыкант, но и как еврей.
«ДК» продолжала отстаивать эти идеи, даже когда СССР уже канул в небытие. В последнем альбоме группы, вышедшем в 1995 году, звучат следующие стихи:
На Урале, в лесах тёмно-синих,
Под неласковым небом суровым
Император великой России
Изрекает предсмертное слово.
Благородный и великодушный,
Со слезами в глазах, горем пьяный,
Он глядит на младенцев, удушенных
Без суда по приказу Ульянова.
Спишем «предсмертное слово» под «небом суровым» императора на поэтическую вольность авторов, хотя и понимаем, что последнего русского царя казнили в помещении что никакого последнего слова он не говорил. Но вот остальное пропустить нельзя.
Продолжение следует.
Примечания
1Ленин В.И. Политика правительства игрядущая борьба // Ленин В. И. ПСС. 5-е изд. Т. 13. М.: Политиздат. 1972. С. 387.
2Межуев В.М. Эвальд Ильенков и конец классической марксистской философии//Драма советской философии. Эвальд Васильевич Ильенков
3Как снимали фильм «Груз 200»: Кадры со съемок и 16 интересных фактов о фильме. https://dzen.ru/a/aMu6N7RyKQt9tjbf
4Алексей Балабанов представил на «Кинотавре» фильм «Груз 200». https://ria.ru/20070608/66936391.html.
5Там же.
Что случилось ... 